– Я атташе советского посольства. Советский Союз, знаешь? – Вопрос риторический. Белый не может не знать.
– Тогда тебе нельзя со мной разговаривать.
– Это еще почему?
– Я родезиец. Вам же нельзя с нами общаться.
– С чего ты взял? Я же вот с тобой общаюсь. А ты что тут делаешь?
Родезиец был вообще-то прав. Нам было не положено вступать в контакты с представителями расистских режимов. Но я почуял, что можно узнать что-то интересное.
Так вот откуда дважды в неделю на рынке Либревиля появляется парная вырезка, которая к тому же стоит меньше, чем капуста в супермаркете! Оказывается, габонцы подторговывают с расистским режимом. Санкции санкциями, а кушать хочется. Чтобы не светиться, товар доставляют ночью, самолетами без опознавательных знаков. Разгрузились – улетели, а утром на рынке – свежайшая вырезка. А мой собеседник – типа торгового представителя, отвечает за организацию поставок.
Кстати, в супермаркете продавались и товары из ЮАР. Южноафриканскую картошку было легко отличить по следам почвы (на французской следы глины, а на южноафриканской – латерита), а с ящиков с фруктами габонцы просто ленились сдирать наклейки.
При расистском режиме сельское хозяйство Южной Родезии процветало. Они кормили и себя, и половину континента как минимум. Потом Яна Смита прогнали, и к власти пришел прогрессивный Мугабе. Теперь Зимбабве – одна из беднейших стран мира. Это так, для контекста.
***
Отдельно придется рассказать о прожженном жулике и контрабандисте сеньоре Да Силва. Чей он был гражданин, я так и не понял, говорил он на чудовищной смеси французского, испанского и португальского (по-видимому, когда-то бывшего его родным). О, это был фрукт. Связаться с ним пришлось из-за острой необходимости. Но об этом таки отдельно.
Консул я или не консул
Официально занимать должность заведующего консульским отделом я не мог. Консотделом должен заведовать первый секретарь. В Африке назначали на эту должность и вторых секретарей. Но даже когда я получил и должность, и ранг атташе, заведовать консотделом мне было не по рангу. Поэтому на всех документах, которые я оформлял и подписывал, стояло скромное сокращение «и.о.». Считалось, что я только исполняю обязанности. Ответственности за работу с меня это никоим образом не снимало.
Консульская работа по природе своей шебутная. Консульский сотрудник – Фигаро здесь, Фигаро там. Либревиль отнюдь не был проходным двором, но встречи и проводы в аэропорту отнимали немало времени. Если, упаси Господь, еще и багаж потеряют – а случалось, – можно на несколько часов застрять.
Оформление и получение грузов на таможне – тоже сплошная головная боль. Нам из Москвы грузом присылали в том числе и скоропортящиеся продукты. Если растаможивать по правилам, пройдет не меньше двух