– Куда сбегаешь? – насупился Граба. – Что я Монаху скажу?
– Да не дрейфь ты, тут рядом. Я давно маленько кокса на чердаке котельной припрятал, чтобы с собой постоянно из поселка не таскать. А сегодня только здоровье поправить собрался, как Монаха нелегкая принесла…
Бандиты разговаривали в полный голос. Они не подозревали, что над их головами за лишенным стекла чердачным окном, кроме черной пыльной пустоты, скрываются два до зубов вооруженных человека и слышат каждое произносимое ими слово.
Сибиряк положил правую руку на рукоятку ножа и вопросительно посмотрел на командира. Столяр медлил. Было ясно, Багор не может исчезнуть незаметно. Не пройдет и пяти минут как Граба забьет тревогу.
Майор вгляделся в окутанный полумраком противоположный конец чердака. «Туда! – подсказало чутье. – Если Багор спрятал зелье там, где светлее, глядишь, пронесет». Борис Васильевич указал Сибиряку на рюкзак, сам подхватил гранатомет и рванулся в самый темный угол чердака. Сибиряк – тенью следом. Добежав до противоположного фронтона, они залегли.
Багор стремительно, как дельфин из морской пучины, вынырнул из чердачного люка, сделал несколько шагов к окну и присел у стропила. Его дрожащие от нетерпения пальцы отгребли в сторону маскирующий тайник мусор и добрались до засунутого в широкую щель пакетика с остатками кокаина.
Столяр и Сибиряк не сводили глаз со сгорбленной спины бандита, прислушивались к глубоким, шумным вдохам, когда он, стараясь не оставить на ладони ни крупинки, втягивал в себя кокаин. Если бы наркоман знал, как много сейчас зависит от его внимания! Он не знал. И счастливый, что избавился от ужасного наркотического похмелья, Багор сиганул в люк, не утруждая себя разглядыванием темных углов пыльного чердака.
– Пронесло! – выдохнул из себя майор с таким облегчением, будто сбросил со своих плеч мешок пудов этак на пять.
– По такому случаю предлагаю выпить, – пошутил Сибиряк.
Борис Васильевич, подыгрывая ему, согласно махнул рукой.
– Давай, заслужили.
Боец вынул из рюкзака бутылку минеральной воды и протянул командиру.
Глава 4
Кит появился около четырех часов дня. Первыми во двор вкатились два черных джипа, за ними вполз КАМАЗ-фургон. Перед складом, уступая дорогу грузовику, джипы вильнули в сторону надраенной до блеска «Латвии». Громоздкая фура, похожая на морскую черепаху, тяжело развернулась и вогнала свой широкий зад в створ внутренних ворот. К ней подбежали подручные Монаха. Лязгнули запоры. Вновь ожил мотор, и КАМАЗ с распахнутыми дверьми фургона одолел последние метры до крыльца.
Волейбольную площадку заполнили люди из джипов. Пятеро пассажиров головной