После смерти Навуходоносора сменили друг друга ещё три сравнительно неважных нововавилонских монарха. В сумме они правили всего шесть лет.
Затем, с 555 по 538 год до н. э., царствовал Набонид, один из самых выдающихся царей и последний правитель Вавилона. Именно он, а вовсе не его предшественник, был, как следует из Ветхого Завета, психически неуравновешен и в итоге отправлен на покой. Раскопки ясно показали, сколь глубокое участие принимал Набонид в судьбе Ура и как заботился о городе. Неудивительно, ведь мать Набонида была верховной жрицей в северном городе Луны Харране. Эту почтенную пожилую женщину похоронили с любовью и пышными подношениями в возрасте ста четырёх лет. Также, если принять во внимание родословную Набонида, неудивительно, что он назначил свою дочь верховной жрицей Ура и поселил в обитель Э-гиг-пар по соседству с зиккуратом. Шкатулка из слоновой кости в финикийском стиле с изображением ряда девушек, держащихся за руки, принадлежала, вероятно, именно ей и, скорее всего, происходила из Тира или из Сидона.
Самой замечательной находкой в резиденции этой дамы стала комната, где хранились плоские глиняные диски, представлявшие собой упражнения учеников и содержащие пометку, что они принадлежат классу для мальчиков. В другой комнате, смежной с первой, обнаружилась коллекция артефактов, относившихся к эпохе столетий на четырнадцать древнее, чем время, когда жила дочь Набонида. Речь шла о древних текстах и диоритовой статуе Шульги, второго царя Третьей династии Ура. Более того, на глиняном предмете, формой напоминавшем барабан и содержавшем надписи частично на давно исчезнувшем шумерском языке, частично на живом в то время аккадском, оказался музейный ярлык. Он сообщал, что кирпичи другого царя, Бур-Сина, скопировали с тех, что были найдены среди руин Ура. Это произошло при попытке правителя восстановить план храма, «который он увидел и записал на удивление очевидцам».
Копии пестрели ошибками, но свидетельствовали о сознательном изучении древностей и об археологических раскопках, имевших место в Уре за две с половиной тысячи лет до раскопок Вулли. Такое почтительное отношение к древностям во времена последнего вавилонского царя, как подчёркивал Вулли, косвенно говорило об очень древнем происхождении археологии. Я же думаю, оно уходило корнями ещё и в мистическую картину мира, учившую уважать прошлое и бояться его. Тревожить древние памятники считалось опасным, а ещё опаснее было