– Сегодня – да. Но это ничего. Я понимаю, у тебя был стресс.
– Ну, давай, наругайся на меня, Миче. Я всё жду, что ты на меня накричишь, а ты всё никак.
Я горестно вздохнул и сказал ласково:
– Спятил ты, не иначе. Почему мне надо на тебя кричать и ругаться? Я вообще когда-нибудь на тебя ругался? Не чуди.
– Вот сейчас ты кричишь, – жалобно проговорил Петрик.
– Так есть за что. Сказать мне такое! Будто я стану ругаться! Сколько раз мы дрались из-за этой анчутской крови! Постой! – дошло до меня. – Мы дрались из-за МОЕЙ анчутской крови, не из-за твоей. Ты анчу, Петрик?
Он даже остановился, и глаза его стали больше планеты Ви.
– Удивляюсь тебе. Ты не знаешь? Все знают, а ты – нет? Да почему?
Я обошел его и покрутил перед собой в свете фонаря.
– Ну ты не похож! И кто знает?
– Не знаю. Может, мама и папа? Миче, чёрт возьми, ты откуда такой свалился? Даже Корки знают. Да, они знают много-много чего. Но ты не болтай. Всё-таки, это тайна от всех посторонних. Самая большая. Огромная. Очень. С другой стороны, совсем незначительна примесь эта. Вот такусенькая. А Корки – они сами такие. Сами знают.
– Сами знают… – протянул я. – Постой, что написано у тебя в документах? Что там написано?
Петрик опустил глаза.
– Там другое написано.
– Другое?
– Да.
– Твоя фамилия не Корк?
– Нет. Ты уже спрашивал. Только видишь ли, в чём дело, Миче. Давным-давно, ещё до Мрачных времён, в наши эти… как их?.. родословные? Нет, родословные – это у кошек. Короче, затесался один общий предок. Женщина. Так что, выдав Охти и моих родителей, Корки выдадут себя. Тс-с! В тайной дыре дворца спрятаны документы. Но ты должен молчать.
– А ты, значит, знал об общем предке ещё до истории с Воки?
– Конечно, Миче! Но то, что Воки Коркин сын, я не знал. Никто не знал. Честно.
– А! Я понял! – дошло до меня. – Чудак, ты не должен чувствовать себя виноватым. Если твоя семья в родстве с королевской семьей, она должна скрывать, что в вас кровь анчу. Королём не может стать потомок анчу, и родственников таких он иметь не имеет права. Ну, дела! Корки сами чуть-чуть анчу! У них, стало быть, затесался в родословную общий с Охти предок. Как это они так оплошали несколько столетий назад? – я рассмеялся. – Петрик, так вражда родов Охти и Корков – это просто древние семейные разборки. Вот почему Корки считают, что им тоже позволено взгромоздиться на трон. Ладно, я понял. Никому не скажу.
– Да. Вот такая передряга.
– Ты не должен никого осуждать. Пусть будет так. Хорошо, что ты на анчу не похож. Ну, может, разве что, когда бледный и замёрзший, похож.
– А то бы что? – глаза Петрика нехорошо блеснули.
– Ну… Я не знаю, – забормотал я, вдруг сообразив, куда он клонит и почему он был так сильно расстроен тогда ночью, когда мы передали Воки полиции.
– Думаешь,