– Лучше иди сюда, пока я не передумала.
Тут он вскочил с кровати. Книгу он бросил так быстро, что она упала на пол.
– Отнесемся к этому как к уроку, – сказала я, в полнейшем недоумении от того, что собираюсь сделать. – Я прочту тебе лекцию, можешь делать в уме зарубки на память.
Он выдал коронную свою усмешку.
– А я люблю делать зарубки на память. Я большой фанат зарубок на память.
– Исключительно в образовательных целях.
– И еще большой фанат образования. Я вообще отличник.
Мы стояли лицом к лицу, и в тот момент я вообще не могла припомнить, когда находилась к нему так близко. У меня слегка кружилась голова, как бывает после того, как приняла решение, которое изменит твою жизнь. Я всерьез собираюсь давать урок поцелуев? Что мне вообще говорить? Я уцепилась за что-то, что прозвучало бы мудро.
– Суть поцелуев в том, что это баланс между притягиванием и отпусканием.
– Чертовски философское начало, – сказал Джейк.
– Как и во всем в жизни, – продолжала я, – здесь есть напряжение, толчок. Помню, в седьмом классе я целовалась с мальчиком, который засунул язык мне в рот и тыкал им как дохлой рыбой. Вот это, – сказала я, – неудачный поцелуй.
Джейк кивнул.
– Ты ведь не так целуешься, да? – спросила я.
Он помотал головой.
– Хорошо, – сказала я. – Когда целуешь кого-то, нужно помнить, что одновременно берешь и даешь. Прикосновение. Отстранение. Мало выписывать языком восьмерки. Ведь прикосновения отражают эмоции.
– Ты действительно всерьез об этом думала.
– Я никогда об этом не думала. Но, похоже, из меня недурной ученый.
И опять он скользит взглядом по моему лицу.
– И нельзя останавливаться на чем-то одном, – добавила я. – Нужно исследовать. – Его пристальный взгляд скользнул к моим губам.
– От губ к шее подруги?
– Всё. Ее шею. Ее горло. Ее ключицы. – Я сделала паузу. – И используй зубы.
– Хочешь, чтобы я ее укусил?
– Я имела в виду, для контраста. Губы – мягкие, зубы – твердые.
Я так и видела, как в голове у него крутятся шестеренки.
Идем дальше.
– О’кей, руки. Что с ними?
– На грудь? – Он пожал плечами, словно зная, что ответ неправильный.
– Неверно! Куда угодно, но не туда! Шея. Затылок. Волосы. Или середина спины. Но не хватай за грудь. Это право еще надо заработать.
Он сделал себе зарубку на натренированную Гарвардом память. А после положил руки – одну за другой – мне на бедра.
– Про бедра я ничего не говорила, – сказала я, просто чтобы его пожурить.
Он склонил голову набок:
– Я пока тебя не целую.
– Блиц-опрос! – сказала я тогда. – Когда поцелуй слишком долгий?
Он поднял щенячьи глаза к потолку и действительно задумался.
– Тридцать минут?
– Неправильно!