– Не вашего тем более.
Мы можем критиковать Россию именно потому, что и хотя это тоже не нашего ума дело, но, господа и леди:
– Просто иногда хочется хоть что-то сказать!
Для красного словца. А им, там, нельзя, потому что сами они ничего этого не видели с близкого расстояния.
Посылка в обоих случаях одна и та же:
– Россия такой сделана-завоевана сверху и, следовательно, осуждать ее, значит только одно:
– Не видеть происходящего! – Это здесь. А там наоборот, в том смысле, что хорошо видеть правду со стороны, а толку-то тоже:
– Никакого.
Вот вчера по Двадцатилетнему Толстому говорил Иванов, часто читающий лекции за границей нашего самопознания – ужас-с! Как говорится:
– Вона, вона, жопа Саламона! – Тут уже сказать просто нечего:
– Всё правда.
Вот вы его и осудите. А смысл? Абсолютно бессмысленный. Он всю вашу философию так пережует, что только кости полетят с Пирамиды Жертвоприношений. И ее правота только в одном:
– Она существует-т.
Поэтому, зачем еще иностранцам осуждать Россию, если не в человеческих силах что-то здесь изменить. Получается, что со стороны своей победы над превратностями Земли в роли масонов, посмеиваются над Россией, закованной в цепи в целях хрен знает какого эксперимента.
Можно сказать:
– Зачем нам в лице Запада еще один кнутобоец? Вот Пушкин и сказал:
– Мы можем, – при условии:
– Если еще можем. – Но не хотим, чтобы другие приходили смотреть на нас, как на обезьян в клетке, как тут пару дней назад объяснил Анатолий Стреляный:
– Смотреть, как злые мальчишки четверогодники бросают песок в мордочки обезьянок в клетках зоопарка, отлично или нет, но понимая, что это:
– Мы.
Чуковскому можно, вот он и написал письмо в верхние наши края:
– Может одних обезьянок отделить от других, ибо одни-то да, любят хулихганить, а другие, наоборот:
– Бесполезно даже надеяться, что им это понравится.
Всё бесполезно, ибо у нас на всех дверях надпись нездешняя:
– Нет, не оставь надежду, всяк сюда входящий, а, в принципе тоже самое:
– Добьемся мы освобожденья своею собственной рукой. – И знаете почему?
Потому что хоть своей, хоть с помощью вашей – не получится.
– Почему, мил человек?
– Давно здесь сидим, – ответ, и его продолжение:
– Зря что ли столько мучились. – Уже без знака вопроса.
Село Горюхино, сюда, если и приезжают, то только для того, чтобы люди здесь еще больше повесили носы, а уж вроде и так у всех приличные балдометры.
Иванов со своей академической логикой показал логично-душевно, что она существует, не только идеология, но сама коренная идея этой местности под названием Земля:
– Мечта-идея искреннего порабощения.
А то приходит какой-нибудь Марио Корти на Радио Свобода и дружно объявляет, что:
– Ми