Центральная Европа была преимущественно аграрной, однако она не была отрезана от всего мира или экономически автономна. Маленькие города и деревушки являлись частью рынка, так как их жители ткали и пряли на экспорт. Они давали и брали в долг. Их жительницы, вне сомнения, мечтали об обновках – как, например, несчастная служанка семьи мельника, которой в 1736 году пришлось провести один день в тюрьме за то, что ее поймали с поличным при покупке лент на ярмарке. Отличительной чертой всех этих обществ было не отсутствие желания потреблять, но социальная и институционная «смирительная рубашка», которая не давала желаниям и расходам как следует разгуляться. В подобных условиях потребление, конечно, не способно было расцвести.
Шпильки с фениксом и изысканный антиквариат
Во второй половине XIX века, после окончания Опиумных войн, на Западе стал закрепляться образ Китая как статичной и закрытой страны. Это было результатом, как мы знаем теперь, неверного взгляда на недавний успех Промышленной революции в Европе как на доказательство исключительной прогрессивности западных стран и отсталости Китая. В 1582 году, когда итальянский миссионер Маттео Риччи приехал в Китай, образ этой страны был куда более положительным. Темп Нанкина («говорят, здесь живут 200 000 ткачей») заворожил Риччи, он был поражен тем фактом, что «китайцы теперь ткут одежду полностью из шелка» и «подражают европейским производителям». Длинные широкие рукава и в мужской, и в женской одежде напомнили ему венецианский стиль. Маттео Риччи также отметил «огромнейшее количество книг в обращении… и до смешного низкие цены, по которым они продаются». Различия в культурах поразили миссионера гораздо меньше, чем «схожесть обычаев»: «То, как в Китае используют столы, стулья и кровати, совершенно не знакомо жителям соседних стран… Между нашими культурами возможен разнообразный и благой обмен»[88].
Хотя Риччи и был заинтересован в выискивании похожестей, его наблюдения, так же как и наблюдения португальского миссионера Алвару Семеду, который восхищался «транспортом и товарами» в Китае 1620–1630-х годов, указывают так или иначе на развитие рыночных отношений во времена эпохи Мин, на появление большого потока товаров, моды и желаний приобретать вещи, а также на вызванные всем этим страхи о нарушении социального строя и нравственном упадке[89]. Зарубежные товары попадали в страну через контрабандистов и в качестве «дани» императору. Еще одним способом была разрешенная