Когда Жребий падёт на тебя. Александр Аршуков

темнотой. Маска на темечке под капюшоном. Какая–никакая, а защита. Один удар, по крайней мере, погасит. Тяжёлый «Гриндерс» стукнул по стали ступени. Я крепче сжимаю кастет и сам сжимаюсь как пружина. Пространство немного освещается светом телефонного дисплея. Это и к лучшему – меня вообще не увидеть. А его голубые джинсы хорошо видны в темноте. Бес на бритом затылке томится похотью. Он делает шаг вниз левой ногой. Переносит вес на неё. Потом опускает правую, ближайшую ко мне. Одной рукой он светит, как он представляет, себе под ноги, но тусклый свет съедает бездна внизу. Второй рукой он придерживается за перила. И в момент, когда он переносит вес тела на правую ногу, я привстаю, и кастет хлёстким ударом впивается в место, где соединяются кости голени и стопы. В таранную кость. Которая беззащитно торчит сопочкой у каждого из нас по обе стороны щиколотки. Хоть «Гриндерс» и армирован толстой кожей, мой удар попадает точно в цель, будто моей рукой управляет Бог. Так и есть! Получить кастетом по таранной косточке, наверняка неприятно. Свинец – самый тяжёлый металл на Земле. Тяжелее только радиоактивный уран. Поэтому получить свинцом по таранной косточке – это чертовски больно. Можно потерять сознание. Фанат, томимый похотливым бесом, по всей вероятности, так и делает. Он утробно хрюкает и, нелепо сложившись, как большая марионетка ссыпается вниз по ступеням. Его мобильник последний раз освещает тьму и, звонко ударившись о ступеньку, исчезает в её пасти.

      Вверху видят, как внезапно и беззвучно исчезает их товарищ.

      – Эй, Лютый. Лютый! – зовут они смельчака. Тишина. Отлично! Их моральный дух сейчас не на самом высоком уровне! – Где он?! – ах, эти сладкие нотки паники в голосе, – У кого есть фонарик?

      – У меня Нокия. Она как фонарик.

      – Иди посвети.

      – Да пошёл ты!

      – Ладно, дай мне. Я посвечу.

      Загорается свет. Этот уже ярче. Видимо, модель телефона дороже. Но все равно луч не сфокусированный, и поэтому слабый. Но в его свете угадывается силуэт человека, лежащего на ступенях.

      – Ё-моё! Лютый! – нога говорящего стала на ступень над моей головой. – Пацаны, он упал! – кричит он. – По ходу, без сознания! – он порывается броситься вниз по ступеням, делает такой же шаг. Я привстаю, чтобы повторить операцию, но под ногу попадает обломок кирпича, и я оступаюсь. Снова сажусь, чтобы поймать равновесие. Но произвожу слишком много шума для того, чтобы он не услышал.

      – А?! – слышу я, и мне в глаза впивается колючий свет. Гадёныш видит перед собой чёрную фигуру, чёрное вязаное лицо и два сияющих недобрым светом глаза и начинает орать, но я вскакиваю и наношу удар битой ему по голени под коленом. Хлоп! Тот как подрубленный падает, но застревает в стойке перил и какое–то время хрипит, потом начинает орать. Его мобильник повторяет судьбу первого. О, да тут прямо Фермопилы¹.

      – Что там? – слышатся полные страха крики.

      – А-а-а! – орёт раненый хулиган – Мне кто-то по ноге втащил! Ай, как больно! Он там под лестницей! Гадский Бэтмен! Сука!

      Он слишком далеко от меня, и я не могу