Когда Жребий падёт на тебя. Александр Аршуков

Ожерелье-сачок в руку длиной. Иван её испытывал на мне, подбросил, когда я ночью из туалета возвращался, надо же не спал – готовился. Запутался я, грохнулся. Очень легко в ней запутаться. Даже днём. И вот сейчас она нам сгодится. Я сначала не принимал «пу́танку», так как это оружие больше оборонительное, а я сторонник наступательной тактики. Я и соглашался их таскать только из-за никакого веса. А сейчас она как нельзя к месту. У меня их десять штук. Я разбрасываю их позади себя, как мини– заграждения из колючей проволоки, их задача – задержать противника.

      Алиса ползёт на четвереньках впереди меня. Мы прошли уже половину пути. Под мостом слышны крики и лай собаки. Она ищет след, но пронзительный запах табака режет ей нос, и она скулит. Сейчас она начнёт кругами выискивать след. Последнюю сигарету я растёр в начале тропы. И ей ещё нужно до неё добраться. Это займёт время. Каждая минута выигранного времени повышает наши шансы выйти сухими из дерьма. А тут ещё подул довольно сильный ветер, зашелестел листвой и сухой травой над нами. Я увидел облако в разрезе тропинки-траншеи. Благодарю небо за этот дар. Ветер свежеет. Он натянет тучи, и мы станем невидимками.

      Алиса двигается всё медленнее. Ей больно. Нужно её отвлечь. Думаю, лёгким шёпотом можно поговорить. Шум травы на ветру замаскирует наш диалог.

      – Алиса, как ты очутилась на этом мосту?

      – Я увидела его в Инете. Вот и приехала посмотреть.

      – Откуда?

      – Из Москвы.

      – Ого! Что же это за мост такой знаменитый?

      – Здесь ребята прыгают с верёвкой. Роупджампинг⁵. Экстрим.

      – И тебе захотелось приехать сюда и ночью посмотреть на этот мост?

      – А тебе разве не захотелось того же?

      Да, действительно.

      – Что же с тобой случилось на этом мосту?

      – Я стояла у перил. Подошли эти. Начали приставать. Ну, слово за слово. Один вцепился в меня, повалил, ну я его и укусила за нос. Он орёт, я ору, они орут, долбят меня своими ботинками, пусти, кричат. А как я отпущу? Они ж меня совсем убьют. Сбросят, вон, с моста и всё. И я сжимаю и сжимаю зубы. Мне больно, но и ему не сладко и неизвестно, кому больней. Он уже пищит, мол, не бейте её, а то не отпустит. Ну, тут я и выключилась.

      – Ты молодец, Алиса.

      – А что делать? Приходится. А ты-то, откуда взялся здесь? Ночной патруль что ли?

      – Что-то вроде того. Я патрулирую улицы. В полнолуние. В разных городах. Спасаю таких, как ты. Мне был знак свыше, чтобы я так делал.

      – Ни фига себе!

      – Тихо!

      – Нет, ты, правда, Бэтмен! Офигеть!

      Это хорошо, что она так реагирует. Удивление – очень сильная эмоция. В данный момент она явно не чувствует боли и даже слегка ускорилась. Нам осталось преодолеть не больше сотни шагов и будет ложбинка меж двух пологих склонов. Сзади возня приблизилась и стала перекрывать шелест травы. Разговаривают, но слов не разобрать. Они уже внизу. Скоро Пацанчик возьмёт след. Потом крик:

      – Э, ну чё там вверху, пацаны? Видно, что?

      – Нет, – откуда-то сверху.

      – Ложись, –