Огранка. Первая книга декалогии «Гравитация жизни». Жанна Швыдкая

Первое время она пылилась на чердаке, потом служила добрую службу не одному поколению местных котов, пивших из нее парное коровье молоко, затем опять перекочевала на чердак, заняв почетное место между старым примусом и керосиновой лампой, после чего досталась по наследству мне, став незаменимым предметом при строительстве песочных куличиков. Когда время куличиков прошло, кружка переселилась в летнюю кухню и много лет служила в качестве солонки, где и была мною опять обнаружена. Трофей, конечно же, я увезла с собой, и с этого момента в жизни кружки наступил новый период, позволивший ей открыть для себя большие города, ощутить горечь скитания по чужим квартирам и даже вступить в конфликт с посудомоечной машиной. Но это уже другая история совсем из другой жизни.

      Всю жизнь бабушка Галя прожила в Козаровке и всю жизнь, как и другие сельские жители, много и тяжело трудилась. Ее день начинался задолго до рассвета и заканчивался затемно, оставляя на сон не больше пяти часов. Когда она работала на колхозной ферме, то вставала в три утра, чтобы к четырем успевать на первую дойку коров. Летом целый день бабушка гнула спину на колхозных полях, в основном на прополке и уборке сахарной свеклы, чтобы в конце сезона за это получить сахар – настоящую роскошь в эпоху тотального дефицита. Это позволяло не только сварить варенье на зиму, но и выгнать несколько бутылей крепкого самогона – самой ходовой валюты советского периода.

      В каждом доме под лавой или в углу стояли накрытые клетчатым покрывалом кастрюли или бутыли с брагой, из которых по трубочкам в банку с водой выходили пузырьки воздуха. В назначенный час из потайной ямы где-нибудь в огороде или в саду доставали спрятанный чудо-аппарат со спиралевидными трубками и колбами, в варочной печке разжигали огонь, и, после того как дрова перегорали в угли, начиналось таинство самогоноварения. Пока кто-то из членов семьи проверял крепость напитка, поджигая ватный тампон, смоченный в прозрачной жидкости, тонкими струйками сбегающей по марлевому шнурку в заготовленные банки, другой дежурил у ворот, чтобы не пропустить рейд. Стоило милицейскому «козлику», как называли автомобиль ГАЗ-69, только въехать в село, как предупреждение по цепочке молниеносно долетало до самых удаленных домов. «Милиция горилку трясет», – полушепотом, словно страшную государственную тайну, сообщали мальчишки-гонцы, пробегая по улицам. И хотя борьба с самогоноварением продолжалась на протяжении всего периода советской власти, победить его так и не смогли. Денег на селе практически ни у кого не было, поэтому расплачивались за все бутылкой: надо огород вспахать – трактористу бутылка, хочешь пшеницу скосить – комбайнеру бутылка, сено привезти – извозчику бутылка, колодец почистить – тоже бутылка.

      В середине лета, когда пшеница достигала восковой спелости, в колхозах начиналась жатва. Убрать урожай необходимо было за четырнадцать дней, чтобы колоски не перестояли и зерна не высыпались. Круглосуточно над полями висели густые облака