Смена места жительства и подготовка к школе привнесли в мою жизнь новые яркие эмоции, сгладив воспоминания о непонятном для меня случае в старом доме. Тем не менее характерное для шестилеток любопытство к сверстникам противоположного пола, точнее, к тому, как они устроены, у меня проявлялось очень сильно, но реакция взрослых на мой интерес действовала пугающе, заставляя в очередной раз чувствовать свою виновность. В один из дней, спрятавшись на печи за занавеской, мы с братом играли в доктора, засовывая цветные карандаши в попы и рассматривая устройство друг друга. Судя по гневу бабушки, неожиданно обнаружившей нас за этим занятием, мы делали что-то очень нехорошее, и меня, как старшую, за это сильно отругали. Однако по-прежнему со мной на эти темы никто не говорил, ничего не объяснял, и не потому, что не хотели, а потому, что это было не принято, и вопросы сексуального воспитания, как и государственная тайна, в советском обществе находились под грифом «Совершенно секретно».
Постепенно интерес к исследованию различий между девочками и мальчиками иссяк, заместившись необходимостью выучить алфавит и счет к первому классу. О странных событиях раннего детства я забыла на долгие годы, пока однажды, много лет спустя, они не хлестнули по нежному сердцу влюбленной девушки. Если бы я знала правду и понимала, что именно произошло со мной в детстве, не пришлось бы, рыдая, доказывать своему первому парню, что я перед ним чиста, а последующие контакты в молодости не привели бы к столь распущенному нраву и неутолимой потребности сексуального самоутверждения женщины с надломленной сексуальной самооценкой. Замалчивание проблемы, ее неразрешенность отразились на формировании психики девочки и, словно впрыснутый яд, продолжали свое разрушительное действие на протяжении всей жизни.
Глава 5. В закутке
Каждое лето, как, впрочем, и каждую осень, зиму и весну, на время школьных каникул родители отправляли меня к своим родителям, которые жили в одном селе, только на разных улицах. Село называлось Козаровка и в моем детском восприятии ассоциировалось исключительно с козой, хотя коз тогда в хозяйстве держали крайне редко, предпочитая коров. По одной из версий, еще при крепостном праве пан Козаринов из соседнего села Куриловка выселил на эти земли своих крестьян, основав село Козариновка (Козаровка), а позже эти земли и лес были проиграны в карты польскому пану Прушинскому, который в середине XIX века перевез с собой в Козаровку из села Бовкун своего повара – лучшего повара на всю Киевскую губернию, – моего прапрадеда Грицька (Григория) Пономаренко с семьей. В любом случае в детстве вопросы генеалогии меня не волновали, а коза была гораздо понятней какого-то пана.
Дом бабушки Гали, мамы моей мамы, находился на окраине, в самом что ни на есть медвежьем углу, «в закутке», как тогда