Через пару дней, снова придя утром на работу, они встретились в ординаторской приемного покоя. Переодевшись в халат с короткими рукавами, она стала причесываться перед зеркалом, он смотрел, смотрел на это и, встав за ее спиной, спросил
– Вы не соскучились без меня за прошедшее время?
– Нет, – она ,конечно, не ожидала от него такого вопроса , и массажная щетка в ее руке забегала медленнее.
– А я соскучился.
– Да? Ну, тогда и я тоже, – не оборачиваясь, она смотрела на него через зеркало, стараясь внешне оставаться равнодушной и не придавать значения словам.
– Берегитесь, Штирлиц, маленькая ложь рождает большое недоверие, – топорно пошутил он. – Больных еще нет, так что можно ставить чай.
– А что вы сегодня принесли? Чем порадуете девушек? – лукаво спросила она, облегченно возвращаясь к прежней манере общения.
– Не обижу. А лично для вас лимон. А чем будете угощать вы – традиционными сосисками из «Мариинки»?
Вошедшая в ординаторскую Ридовна, тут же включилась в обсуждение меню предстоящего чаепития…
… А вскоре его призвали на сборы офицеров запаса от военкомата, на две недели. Со сборов он вернулся отдохнувший и нахальный, и на правах огрубелого в казармах вояки, расположенного смотреть на вещи просто и без условностей, при встрече чмокнул ее, сидевшую за столом в ординаторской и заполнявшую историю болезни, в нежную полоску шеи ниже каштановых кудрей на затылке. Но в ответ ему досталась только улыбка.
С него потребовали отчета о проведенной в армии работе по выявлению потенциальных женихов среди офицеров запаса, но ничем порадовать он не мог – кандидатуры были пьющими, разведенными и выплачивающими алименты, а вообще ребята, что надо. «Ну, и как же вы не взяли адреса! Посылай вас… Где же их взять, неразведенных? Мужчины – это такая редкость» – посыпались на его голову упреки. Особенное восхищение у дам по его рассказам вызывал Валера Пузанов, у которого «братан над Оршей летает на «Бэкфайере». Ридовна забила его за собой, а Н. достался горький пьяница, толстяк по кличке «адмирал», работавший по снабжению…
Время шло , и безотчетно он все больше и больше привязывался к ней. В начале апреля он позвонил ей домой, чего никогда не делал раньше, не зная твердо, нужно ли ему это на самом деле. В последние дни он практически безвылазно сидел дома, печатая на машинке текст диссертации, и, конечно же, ему осточертело это занятие, и он решил, что хорошо бы сделать перерыв. Ему хотелось побыть с ней где-нибудь вне больницы, на улице, в кафе, все равно, но так просто признаться в этом ей он не рискнул и , не придумав ничего лучше, предложил пойти в Публичную библиотеку…
«Женщина вы семьей не обремененная, свободного времени полно и не пора ли вам наукой заняться – кровотечения из острых