– Не уходи никуда, стерва, сейчас я тебя убивать буду!
– Давай, милый, я жду тебя, – по-прежнему улыбаясь, ответила Любаша.
Шурик двинулся к ней как-то боком, словно боялся вновь налететь промежностью на Любашину коленку. Правильно боялся. Любаша уже прицелилась, только на этот раз она ударила сумочкой. Не знаю, что она в ней носит, но Шурик согнулся так же, как и при первой встрече. На ногах он, правда, устоял, но, думаю, лучше ему от этого не стало. Любаша ласково потрепала его по щеке и жалостливо протянула:
– Бе-едненький, ничему-то ты не учишься. Или ты охранником в гарем записался?
Что и говорить, с юмором у Любаши было всё в порядке, и Шурик оценил его по достоинству.
– …пристрелю…
– Ну-ну, не принимай всё так близко к сердцу. А на счёт твоих угроз, – она пребольно ухватила его пальчиками за кончик носа. – Я тебя самого пристрелю, если ещё раз увижу.
Сказала она это по обыкновению мягко, с теплотой, но все, кто её услышал, и Шурик в том числе, поверили ей безоговорочно. Не верить Любаше было очень сложно.
После этого недоразумения мы продолжили путь. За спиной я ещё долго слышал жалобное поскуливание Шурика, до тех самых пор пока мы не отошли достаточно далеко, чтобы городской гул смог заглушить его.
День только-только начинался, солнышко светило ярко, но не жарко, Любаша в светлом топике и шортиках смотрелась весьма соблазнительно, и я едва сдерживал себя, чтобы лишний раз не бросить на неё жадный взгляд. Ах, как бы мне хотелось быть тем самым солнцем, что вздымалось сейчас над крышами! Тогда я имел бы точно такое право гладить её и разглядывать…
Любаша толкнула скрипучую калитку и вошла под сень абрикосовых деревьев. Сразу повеяло вареньем и компотом из кураги, очень приятное веянье. За деревьями я увидел уже ставшую привычной мазанку и жестяную табличку под крышей: Червонная, 13. Я так понял – адрес. Название улицы мне понравилось, денежное такое, а вот номер дома сразу возбудил в памяти неприятные ассоциации с чёртовой дюжиной и всякой прочей нечестью. Не вполне удачный номер. Четырнадцать или, например, двенадцать было бы куда лучше. Ну да не мне здесь жить.
Возле небольшого приятненького на вид крылечка нас уже ждал хозяин дома. Это был крупный ширококостный мужчина достойного возраста, с сединой в бороде и широкими ладонями кузнеца. Руку протягивать ему я не стал, побоялся, но в ответ на вежливое приветствие пожелал крепкого здоровья. Хозяина звали Андрей Фёдорович. Как я понял, Любаша знала его достаточно давно, чтобы троекратно с ним облобызаться. Это вызвало во мне целую бурю негодований, ибо меня она не целовала даже на ночь.
Андрей Фёдорович пригласил нас в беседку,