Лик зверя. Цикл «Лицом к Солнцу». Сергей Дмитрюк

способную использовать для движения какие-то, еще не известные нам физические поля или передвигаться даже во времени! Так или иначе, этот мир, дети, открыт для вас, и только для вас. Не бойтесь выдумывать его таким, каким хотите, чтобы он был. Девушка взглянула на меня, ища поддержки. Я ободряюще кивнул ей, видя, как дети с замиранием сердца внимают каждому ее слову. Можно было не сомневаться, что она научит их быть настоящими людьми, жить честно и красиво. Вот на таких воспитателях, беззаветно преданных своему делу, душевно чутких и отзывчивых, и держится Трудовое Братство, а значит, мы пойдем далеко-далеко, до самых глубин Вселенной, неся к звездам теплоту своей души и вечную человеческую любовь!

      От этих мыслей на душе стало светло и радостно, словно весь этот солнечный мир вдруг наполнил ее, заставляя сильнее биться сердце в груди.

      – А меня подними! – попросил курчавый мальчик Эоли. – Я тоже хочу посмотреть.

      – И меня! И меня! – загалдели наперебой со всех сторон дети.

      – Что вы, что вы, ребята! – испугалась Лума. – Дяде, наверное, некогда. Он спешит!

      – Ничего страшного, – улыбнулся я. – Смотрите, Лума, как светятся у них глаза! Было бы не справедливо лишать остальных этой радости.

      Я по очереди сажал себе на шею детишек. Они с восторгом поднимались на эту «грандиозную» высоту, каждый раз издавая вздох восхищения. Когда последний из них, налюбовавшись вдоволь, был опущен мною на землю, я помог девушке-воспитателю вывести детей на тротуар и, узнав, что они идут в том же направлении, как и я, пошел вместе с ними.

      – Я хочу показать им деодаровый парк с его ступенчатыми водопадами, – рассказывала Лума. – На мой взгляд, это одно из самых красивых мест в этой части Города, не считая, конечно, Открытых Оранжерей и Водного Стадиона. По-моему, нужно приобщать детей к пониманию прекрасного с самого раннего детства и учить их воспринимать красоту во всех ее оттенках не разумом, а душой, самим сердцем… Разве я не права? – Она вопросительно посмотрела на меня. Темные глаза ее возбужденно блестели.

      Я согласно кивнул. В это время дети оживленно загалдели: по легкой ажурной эстакаде над нами промчался магнитный поезд. Снизу, сквозь полупрозрачное полотно магнитной дороги, было видно, как под плоскими днищами вагонов вращаются дисперсионные диски.

      Дорога пересекала проспект на стометровой высоте, опираясь на гигантские конусообразные башни, служившие одновременно станциями пересадки. Эти башни-станции, разделенные равными промежутками, высились над Городом до самого горизонта – дорога проходила над жилыми кварталами, над парками и обширными садами, пробегала над многочисленными озерами и водохранилищами. На восточных и южных окраинах Города к ней примыкали векторные магистрали, расходившиеся во все концы планеты и вливавшиеся в единую сеть Общеконтинентальной Дороги, гигантской спиралью обегавшей весь земной шар: от северных широт до южного полюса.

      Лума ждала моего