Сеид Кул-Шариф выдержал паузу, оглядел с ног до головы Ширина и обратился ко всем присутствующим таким тихим голосом, которым всегда говорили великие люди, достигшие непререкаемого авторитета:
– Всевышний даровал нам эту северную жемчужину Ислама! Нельзя позволить кресту возвыситься над ней. Нельзя позволить неверным приблизиться к могилам наших предков и святым камням. Источник чистой воды не должно осквернять нечистотами, а источник чистой веры – неверием. Аллах даст нам силы и подмогу в нужное время, и он же в нужное время дарует нам жизнь вечную. Это не молитва, ведь в зале женщина! Это слова мои для ваших голов. Заберите посла к нам в медресе, – это уже обратившись к дервишам, – он нуждается в духовной поддержке.
– А ты, досточтимый Ширин, – сказал Кул-Шариф уже повернувшись и глядя карачи прямо в глаза, – ты сам теперь решай, достоин ты целовать стремя моего коня или недостоин целовать следы его копыт?
Развернувшись в полнейшей тишине всадник медленно процокал к выходу, за ним вышли дервиши. Двое из них вели под руки совершенно обмякшего посла Рашида. Продолжать заседание дивана как-то не получалось, все постепенно потянулись к боковым выходам, стараясь обходить, держаться на дистанции от карачи Булата Ширина.
Совет у дьяка Выродкова и отправка на войну
Как несомненно помнит читатель, мы расстались с Иваном Мологой и Сергулей в Московском кремле. Мастера зодчих дел, среди которых были русские, приглашённые смуглые итальянцы, светловолосые литовцы, татары казанские и даже сибирские, типа мастера Бармы, томились в ожидании дьяка. Кто-то начинал ковырять перочинным ножичком стол, кто-то дремал, некоторые переговаривались вполголоса. Приказная палата сразу ожила, когда в неё быстро вошёл Иван Выродков, за ним влетел писарь. На дьяка вошедший в общем понимании был совсем не похож. Это был сорокалетний хорошо выбритый мужчина, одетый в европейский короткий кафтан, привыкший говорить быстро и не повторять распоряжений. Волосы его были убраны в короткую косичку, на манер английского капитана.
– Говорить буду откровенно. Слушайте внимательно и спокойно. Всё равно никому разболтать не сможете, потому что под охраной стрелецких команд прямо отсюда отравитесь набирать ватаги свои. Идём на войну с Казанью. Задача такая: набрать себе работных, и с этими людьми выступать. Под Казанью потребуется строить туры осадные. Лес валить будем на месте. Для каждого полка свои «гуляй-города». Прямо скажу, я против такого способа – из сырого непонятного материала сооружать. Но это указ. Рисунки срубов и подсчёты леса буду проверять на ходу. Всё, с Богом!
У выхода из приказа каждого мастера поджидали служивые и так под конвоем отводили в сторону. Надо ли уточнять, что мастера Мологу поджидал стрелец Василий, который уже распознал на площади Сергулю и приспособил его к делу – нагрузил мешком с разным походным барахлом.
– Как же