– Возможно, опыт увеличивает нашу мудрость, – Эль Санто выпустил голубое плотное облако дыма, – но не уменьшает нашей глупости. Хотя я понимаю тебя и, право, сам боюсь допустить смертельной ошибки. Господи, что будет с нами, чего ожидать завтра?.. Но почему именно теперь? Знаешь, Ласаро, я сейчас почему-то вспомнил могилы наших друзей… Сколько их было в походах: палка с привязанной накрест шпагой…
– В том-то и дело… Мы видели слишком много смертей, но тогда мы были молоды и сильны… А ныне я хотел бы, чтобы и мы оба, и наши дети чувствовали жизнь.
Глава 3
Время было собираться в путь, но дон Хуан оттягивал эту минуту. Разговор распался, каждый думал о своем, попивая вино, глядя на темнеющий пепел неба.
Часы истории отсчитывали свои стремительные секунды. Век для человека – секунда для истории, век для истории – мгновение для вечности.
Разглядывая причудливую воронёную вязь стрелок напольных часов, старик Эль Санто перебирал в памяти монотонную, затягивающую, словно трясина, жизнь Монтерея. Великие посты чередовались с праздниками, крещения и отпевания – с муштрой гарнизона и глупыми шутками вроде той: «Комендант, у вас в гарнизоне41 двести штыков. Неужели нельзя переловить всех тараканов и блох?» или: «Если вы, падре, поймали мула за задние ноги, а он пытается вырваться, – лучше всего его отпустить».
Вся эта тягучая патока обыденности сжигала жизнь дона. Порой ему представлялось, что даже свой каждодневный путь от казармы до алтаря он совершает извечно. Он вспомнил недостроенный дом для солдатских вдов, с которым никто не знал, что делать, вспомнил унылое кладбище, что находилось на задворках iglesia42, там были симметрично рассажены араукарии и плакучие ивы; пестрый ковер трав и аккуратно стриженный бордюр из красного кизила, увы, безуспешно пытались скрасить угрюмое молчание каменных крестов. «Еще немного – и меня снесут туда, – подумал он с грустью. – Я даже знаю, куда и в чем…»
– Ваше сиятельство, – Ласаро робко нарушил раздумья губернатора. – Имеются новости от полковника де Ликожа? Вы как-то говорили, что он сообщал в письме…
– Нет, он ничего не сообщал. И вам я ничего не говорил, и вообще никто никому ничего не писал. Неужели не ясно, что это секретные сведения? Уяснили?
– Да, команданте, да. Но, черт возьми, я всё равно не понимаю наших действий! Зачем все эти демонстративные приготовления?.. Сгон краснокожих и черных рабов? Пожалуй, это…
– Мы бьем по траве, чтобы выгнать змею, как говорят в наших местах. Теперь русские знают, что мы знаем, что они знают… И хватит пессимизма, дружище, я не люблю ваших «пожалуй». Защита границ Империи! Вы это делаете не для меня. Сделайте это хоть раз для себя, ради своих детей, могилы жены, наконец! То, что вы живете недурно, не должно вас слишком окрылять, Ласаро. Всё течет, всё изменяется. Кстати, вы давно видели своего племянника?
– Луиджи?
– Именно, – Эль Санто снисходительно