Тот, кто придёт за тобой. Ксения Северная

вот так же смотрелся в зеркало. Не в это, в другое, но не всё ли равно? За стеклом во плоти вставало время, когда дверь в детство захлопнулась напрочь, а впереди лежала целая жизнь. Я был тогда неизмеримо моложе, был упрямее, отважнее и злее. Я смеялся – открыто, я верил – открыто и знал, что придёт, обязательно придёт тот час, когда зазвенит тетива, и встанет на дыбы взнузданный конь, и звездопад осыплет дорогу. Где она теперь, та звёздочка, что так и не скатилась в мою ладонь?..

      – Это я?

      – Да, это вы, – я вздрогнул и вернулся из прошлого в полутёмную комнату, к ёлочной мишуре, свечам и Радиму, который смотрел на меня, улыбаясь. – Кое-что вы уже вспомнили. Ну как, хотите вернуться туда?

      – Я был тогда совсем зелёным…

      – Вы были юным.

      – Я был наивным…

      – Вы были искренним. И честно скажу – были куда лучше, чем сейчас. Ну, довольно. Вы всё поняли. Идёте со мной или останетесь ждать гонца? Между прочим, он уже близко. Так что времени на размышления нет. Решайтесь, живо. С кем вы?

      С кем я? Коли уж я не могу остаться в стороне… Неизвестно, какое оно, это Лесотравье и что за сюрпризы мне готовит жизнь, но стоит ли их пугаться, если всё лучшее осталось позади?

      – Идём, – сказал я.

      …Радим вышел за порог первым. Я на какое-то мгновение замешкался у дверей. Рука привычно потянулась к замку, ведь бог знает, когда я сюда вернусь, что же, оставлять всё настежь?.. Но там, внутри, в доме вдруг заговорили бабкины часы, отбивая время. И странно – не старческим хрипением, не глухим перебряком, нет, чистым, гулким звоном провожали меня они. Как будто и механизм ощутил себя юным, только что вышедшим из чутких ладоней мастера-часовщика.

      Лёгкий серебристый звон походил на звуки того далёкого колокола, что слышал я утром. Ничего себе, однако засиделись мы с гостем!.. И с двенадцатым ударом старинных часов я, так и не заперев дверь, шагнул с крыльца вслед за Окраинным Странником – очертя голову, бросив всё, прочь из этой привычной жизни в ту, в которую успел поверить.

      Глава 3

      Вы знаете, на улице не было зимы. Не было мороза, сугробов, протоптанных в снегу тропинок и наезженной автомобильными колёсами колеи. Не было конца декабря, откуда я вылез в этот мир. И самой улицы тоже не было – всё как корова языком слизнула. А находилось передо мной подобие перекрёстка, и тянулись вокруг поля, поросшие чахлыми кустами. Подальше, впереди справа, под угором начинался хвойный лес. И царило в здешнем мире, судя по всему, позднее лето. И был день, но день этот был серым, пасмурным, и где-то на горизонте, как пить дать, собирался дождик.

      Всё выглядело по-другому, и лишь одно не изменилось – холодный северный ветер. Но здесь он казался куда сильнее, безжалостно трепал мои волосы и вздувал парусом плащ Радима. И гнал по земле сухие травинки, ветки, вспухал пыльными вихорьками у ног. Но пахло не сеном, не пылью, не летом, наконец. Стоял в воздухе тонкий, едва ощутимый