На станцию вернулся, как раз услышав гудок электрички. Старика в сером пиджаке в зале ожидания уже не было. Там вообще не было никого. Сонная тётка в оранжевом жилете продала ему билет, махнула флажком, и электричка запыхтела. В зале ожидания он забыл свёрток с пирожками. «Забыл, значит, придется вернуться» – пошутил Флинт сам с собой.
Вернулся он в Вознесенское уже осенью.
Погода была дрянь. Дрянное дело обещала ему и теперешняя встреча с Митяем и его компанией в придорожной закусочной. Взгляды пары амбалов исподлобья из тёмного угла и жёсткий тон белобрысого в толстовке «Невада» ясно говорили о том, что ничего хорошего не будет. Когда Флинт сделал шаг в проём двери за Митяем, он ясно понял, что его единственное спасение – бегство. На улице лил дождь. Митяй зашёл под навес на заднем дворе и обернулся.
– Рассказывай, студент… – процедил он, не вынимая сигарету изо рта.
Флинт быстро оценил обстановку. Если бежать, то только вон в ту щель, между сараем и забором. Там – он заметил, когда сюда шёл – овраг. Нырнуть туда, потом будет видно, куда дальше.
– Да нечего мне рассказывать, Митяй, – сказал он, отслеживая каждое движение противника. Так учил Лёха—друг. Не расслабляйся. Дыши ровно. Будь внимательнее.
Удар он не пропустил. Митяй, хоть и был на полголовы выше, дрался по—деревенски, с широким размахом. Флинт успел пригнуться и коротким движением ударить в «солнышко». Митяй согнулся пополам, потому что дыхалку ему явно перехватило. Пока амбалы сзади опомнились, разобрались что к чему, Флинт уже протискивался в щель у стены сарая. В темень, в дождь, за ним, конечно, никто не побежал.
Через час, мокрый и грязный, он уже ехал на попутном дальнобое до города, рассказывая анекдоты водителю Коляну. Колян сказал: «Пацан, вижу, что денег с тебя не взять, но вместо платы будешь рассказывать мне анекдоты, чтоб не уснуть! Да повеселей выбирай!». Флинт удивил сам себя – два с половиной часа рассказывал Коляну весёлые истории из студенческой жизни. Все, которые знал.
Глава 2. ЮАР, Капстад, 1938 год
Закат был таким же красным, как борщ у бабушки Матрёны. В Капстаде такие закаты каждый день. Странно, что Юджин начал замечать их только теперь, когда ему исполнилось восемнадцать лет и отец торжественно заявил на трапезе после службы, что пора ему узнать историю предков. Как будто он чего—то не знал.
Знать – знал, но исторической родины своей не видел. Он родился в Капстаде, в тот самый год, когда родители, навьюченные