Лавочник открыл дверцу большого шкафа, и Даша увидела толстые журналы учета прихода и расхода. Лавочник вынул одну книгу-журнал, развернул корки и положил перед Дашей.
– Я понял, что вам надо. Смотри, Дашенька, – и лавочник все по порядку разъяснил Даше, а затем спросил. – Вам, что подсчитать, сколько мною выручено и сколько сдано денег за год, а то у меня отчет за месяц.
– Да нет, я хочу забрать книги и сама хочу подсчитать.
Лавочник с любопытством смотрел на Дашу.
– А ведь неделю тому назад, – сказал лавочник, – он просил меня отдать эти журналы учета ему.
– Кто это он? – спросила Даша.
– Да кто? Управляющий, – сказал лавочник.
Даша встала:
– Неужто почувствовал своим собачьим носом?
– Да он с год как почувствовал, все пугал меня вами, барыня.
– Дядь Вань, я эти журналы возьму. Хочешь так отдайте, а хочешь – я вам расписку напишу?
– Дашенька, государыня моя, да я разве против, я чист, как зеркало. Возьмите, это вам документ хоть куда, там, ведь, и его роспись за каждый взятый, т.е. полученный от меня рубль.
– Ну, поторопитесь. Книги-журналы в мешок, – сказал Матвей.
В два куля уложили книги, потом уложили в пролетку. Даша и Матвей сели на книги и хотели было отъехать, но лавочник сказал:
– Минуточку, – и бегом побежал в комнату, и почти тут же выбежал с ружьем, – вот вам на всякий случай.
И сунул еще несколько патронов. Матвей поблагодарил лавочника и тронул лошадь. Выехав из города на прямую дорогу, лошадь прибавила рысь, как будто поняла, что нужно торопиться домой. Тарантас резче затрясло, и Даша ухватилась обеими руками за туловище Матвея, сильно прижалась своим телом к нему. Нет, не потому, что она теперь этого хотела, а потому, что ей неудобно было сидеть на этих папках, которые лежали в мешках. Матвей и Даша ехали молча, каждый думал о своем. Только Матвей иной раз спрашивал Дашу, не холодно ли ей. Даша сильнее прижималась к Матвею, тихо, еле слышно отвечала:
– Нет. А тебе не холодно?
– Нет, – говорил он да, шутя, добавил, – Ты же греешь меня.
Домой приехали, как им обоим казалось, быстро. Подъезжая к воротам дома, Матвей и Даша увидели в потемках три человеческих силуэта. Это стояли барыня, экономка и Семен, ждали и гадали, куда подевались Даша и Матвей. Подъехали к воротам, барыня бросилась к тарантасу и запричитала, как можно так долго ездить без спроса.
– Успокойся, маменька, – сказала с усмешкой Даша, – вот, смотри, я жива и совсем невредима.
Матвей спрыгнул на землю с тарантаса, уверенно сказал:
– Дядя Семен, отведите лошадь, а я вот эти два мешочка отнесу барыне Даше в комнату.
Матвей помог Даше сойти с тарантаса. Даша став на землю, держась о материнское плечо, сказала:
– Ой, как ноги отекли, прямо совсем не могу ими шевелить.
Матвей, взяв мешки в разные руки, пошел в дом. Экономка шла за ним. Матвей даже не обернулся назад, идет Даша или нет. Матвей, глядя на экономку тетю Шуру, тихо, вежливо сказал:
– Теть