Чистота никогда не может быть определена из себя, она всегда требует контр-образа, чего-то нечистого. Фантазии очищения имеют тенденцию становиться все более и более радикальными с ростом их детализации. Этот факт, а также кумулятивный параноидальный заряд, который они представляют, могут вести к нарастающему уровню исключительного насилия. Поскольку реальный мир никогда не может быть полностью очищен от чего-то в символическом смысле (мы можем очистить его лишь от чего-то физического, например от оспы), неважно, насколько радикальным будет движение, оно на пути к очищению неизбежно начнет чистку самого себя. В самом деле, революция пожирает своих детей, и мировоззрение революционера-фундаменталиста здесь не является исключением. Процесс очищения никогда не закончится, и проекция собственных свойств психики членов группы, неприемлемых с точки зрения нарциссического образа символического единства, на гонимого Другого никогда не прекратится.
Рациональное мировоззрение, составляющее ядро европейского модерна вообще и Просвещения в частности, вырастает как глубоко рефлексивная и критичная по отношению к фундаментальным основаниям культура, хотя следует сразу оговориться: она зачастую остается или перерастает в рассудочность и грубый прагматизм. Секуляризация, десакрализация и демифологизация мировосприятия во многом сформировались из этой направленности. В религиозном плане вера является личной связью человека с Богом, постоянным самопознанием и богопознанием. Рефлексируя над этой связью, соотнося себя с образом Бога, человек создает личную историю, развиваясь сам и являясь источником эволюции образа Бога. Подобное создание личной истории есть творческий акт, который позволяет западной христианской культуре изменяться и эволюционировать, такое творчество является естественным источником инновации, недаром протестантизм был порождением имено эпохи модерна. Архаическое мышление устроено совсем иным образом. Оно, кроме прочего, основано на табу, и место личной связи с Богом – личность в современном ее понимании в архаике вообще отсутствует – чаще всего заступает ритуал, культ, который не подразумевает самой возможности рефлексии, критики и, следовательно, эволюции. Ни процесса богопознания, ни по большому счету процесса личного познания мы здесь не видим, зато нет и грани, по крайней мере, ярко выраженной, между сакральным и профанным. Столкновение этих двух миров как в личной истории развития человека, так и в истории социальной, может привести к одному из двух исходов. Замкнутый мир разрушается, и на его место приходит хаос, а потом система смыслов новой открытой культуры, в которой возможно осмысление фактов, не укладывающихся