Рядом со мной тусовался какой-то бомж. Я не очень люблю употреблять это слово, потому что мне кажется, я всегда могу ошибиться. Бывали же случаи, когда успешные люди выбирали эту жизнь, не обязывающую платить налоги, покупать шикарные вещи, еды им тоже всегда хватало – кормят, лечат бесплатно. В Японии вообще спать можно в самом метро – ночью. И единственное, чем ты расплачиваешься, – это жуткая антисанитария. Правда, тебя она тоже особо не мучает – только окружающих тебя людей.
Поэтому я, как ни отворачивалась, пыталась сдерживаться и не зажимать себе нос, мне это казалось очень неприличным.
Бомж, раз другого определения я придумать не могу, покачивался, будто пил всю ночь, в руке держал скомканной газету. По зеленому оформлению полос я узнала в ней «Metro». Сразу вспомнились странные заголовки, от которых краснеют уши. А потом представилось, что этот бомж оставляет где-то газету, а кто-то берет ее читать, бесплатную… Те, кто убирают их, хотя бы в перчатках.
Бомж стал разглядывать меня. Наверное, потому, что я все-таки зажала нос.
Поезд, будь он неладен, все-таки подъехал. Битком набитый. А народу на платформе было уже не продохнуть. И рядом был бомж.
Моим молениям небо не вняло, ибо один грех я уже замывала – опаздывала.
Бомж забился внутрь тоже, но никакое маленькое кольцо, образовавшееся вокруг него, не могло унять его запах. В душном вагоне, с опаздывающими людьми, с тускло-желтым светом лампочек… Я стояла к нему спиной, знала, что нас отделяет метр, но не могла дышать, и потихоньку начинало мутить сознание. В моей голове билась одна мысль – когда же все это закончится, когда же закончится… Кто выбирает такую жизнь? Идиоты. Не мыться столько дней. Боже, за что мне? Остальные вели себя, будто все нормально, но меня скручивало от вони – еще не хватало грохнуться прямо бомжу под ноги. Когда же закончится…
На следующей остановке было столько народу, что я не смогла выйти.
К черту все. К черту пара, я просто хочу выжить.
Я подъехала за двадцать минут до начала второй. Через десять на перемену вышли мои девушки.
– Что ты такая потрепанная? Опять опаздывала? – удивились и «догадались» они.
Я посмотрела на них немного туманным взглядом.
– Дайте отдышаться.
– Случилось что? – забеспокоилась одна.
– Нет, – я помотала головой. – Обычный день.
А в носу еще стоял запах заплесневелой жизни.
– Я не полезу туда!
Так яростно прошептала, что Олег, плюнув, завел не внутрь, а за баки. С той стороны был выход на какую-то грязную боковую, и, будем надеяться, стража не полезет пачкаться с того хода.
У меня заболели колени. Господи, надо же об этом не думать!
Мир, твою мать, творческий, что ты хочешь от меня?
Мое сердце стукнуло. Я попятилась на карачках – рядом вдруг возникли двое, с той стороны, где мы сидели, и замерли у стенки. Лежа тоже подозрительно покосился на них из сгорбленной позы. Это не были стражники, но что здесь забыли эти