А может, поручит кому-то дорисовывать?
Творение, незавершенное, но это ведь лучше, чем ничего. Его могут дописать другие. Пусть со своим видением мира. Но ведь от этого оно станет цельным.
Почему никто их не слышит?
Вестник обвел взглядом студентов. Тихих. Следящих. Испуганных. Только бы он…
– На прощание с коллегой времени нет. Вы ведь понимаете?
Вздох девичьих голосов. Среди них – Линдин. Она утыкается в платок, так как болезнь сводит ее с ума, начинают глаза чесаться.
А вестник берет ее на заметку.
Сколько еще? Сколько они протянут? Дотянет ли кто-то из них до конца? А что в конце?
Им же сказали – у вас времени месяц.
Был выстрел. А потом еще два.
Засыпая со своими персонажами в обнимку, – на потолке роились сцены. Опять… новые. Совсем свежие, – Кивин думал, что это не совсем честно. У них времени всего месяц. Но возможно ли создать за этот месяц шедевр? Творение всей твоей жизни? Но… если такая постановка вопроса.
Что будет после – все знали.
– У вас осталось три недели. Вы уже продвинулись больше, чем на одну треть. Молодцы. Работайте, творцы. Впереди еще много работы.
Линда смотрела на орла соловьиными глазами. Больными.
Почему они должны умереть?
Он вернул ей взгляд.
Смерть творца, когда мечта его жизни исполнена, – не это ли самое достойное, что может он желать. Им повелели творить. Разрешили. Все, что они хотят. Создайте шедевр. У вас времени – месяц.
Чтобы вы гордились.
Работы выходили приличные. Наверное. Это все черновики. Но тех, кто задумывался о будущем, скрадывал страх – и все рушилось. Выстрел – и все. Ведь работа не писалась.
Поэтому никто не думал о будущем.
– Три недели.
Линда готова была плакать. Птица смотрела на нее в упор.
Творец кивнула. И послушно приступила к строчкам. Получалось лучше, чем обычно.
Будто рука нарисованная, проступало очертание дерева – кожа светлая, пальцы тонкие и с кружочками вместо хрящиков. Пальцы пробовали прикрепленные нити.
Глава 2
Лежа дернул мне руку и начал уводить. Господи, зачем он это делает?.. Перед глазами стояла челюсть Криса, а воображение дорисовывало остальное: труп, с обезображенным, красно-мясным лицом…
Я услышала стражников.
Олег побежал, больно потянув мою руку.
– Да поняла я!..
Он не обернулся.
Черт, что понадобилось от меня стражникам?
– С кем она убежала?
– Ты запомнил ее лицо? – Запыхавшийся наткнулся на прохожего, и женщина вскрикнула. – Что орешь?!
– Приведите хоть кого-нибудь! – гаркнул мальчишка-лейтенант, но получилось пискляво. – Кто прячется – берем. Нам нужны доказательства!
Вот придурок.
Ищем, народ.
Улицы были похожи на петли – московские, безориентированные, в них можно было запутаться и никогда не выйти. Дома