А Даниле и мечтать нечего. У матери вся зарплата, как цена у иного планшета. Какое уж там. Конечно, Данила уже не маленький, понимает, пил бы меньше отец – больше бы пользы было. Да, видать, отец этого не понимает.
Вообще, конечно, обидно. У Юльки Самохваловой (дура дурой, уши холодные) и у той есть планшет. Правда, мать магазин имеет.
Данила вздохнул, отложил телефон. Самому накопить? А как?
«Мите хорошо, он хоть калымить может, – подумал Данила. – Он сам говорит, что ему тот же Петухов деньгами дает. А я ни в чем не разбираюсь… Рыбу ловить? А эка невидаль! Кому ее здесь продашь, а в город ехать или на дорогу – все равно деньги нужны. Как бы икряная! А то шваль одна. Хариусов только немного из нормального. Рыбой не разживешься. А помогать за деньги? Свои, вроде стыдно деньги-то брать… Эх!», – с невыразимой тоской вздохнул Данила.
Вот кто деньги придумал? И для чего? Неужто человек не может вот так же просто, как сегодня дядя Леша, помочь другому человеку? То, конечно, родственники, ну а так-то рассудить. Как в школе на уроке – «все люди – братья», а как потом в планшет играть тот же, так сразу табачок врозь.
Вообще, не справедливо как-то. Не то чтобы был бы у Данилы планшет – и он бы не возмущался, а просто так, как рассудить.
Данила пожал плечами, повертел в руках телефон, погладил его по экрану. В конце концов, это у него есть, и он и с этим счастлив.
Утром в воскресенье мать растопила баню, стала убираться в доме, а Данила пошел полить с утра грядки.
Сквозь рядки редиса на грядках пробивались слабые морковные росточки, а редис уже стала мать выдергивать потихоньку. Данила тоже выдернул парочку редиса, окунул в лейку с водой, отломал листья и, грызя редиску, стал поливать, как маятником, раскачивая рукой.
На другой грядке ползли по земле огурцы, правда, только недавно их высадили, и они еще не цвели. Помидоры вообще еще только в срезанных пластиковых банках стояли, рано им.
Данила, проходя мимо картофельных рядов, присел возле одного бугорка, воровато оглянулся на двор – стоит ли там мать, убедился, что никого нет, чуть-чуть раскопал землю и тронул рукой картошку. Она лежала в земле глубоко, в золе, но корней на ней еще не прощупывалось. Даниле даже показалось, что картошка теплая.
Он зарыл опять землю, провел рукой по бугорку, чтобы не было видно следов раскопки, и с невозмутимым видом пошел к следующей грядке с едва заметными ростками кабачков и тыквы.
Даниле всегда удивительным казалось,