– Думаю, мы не так часто будем встречаться, – скучающе заметил Бернгард. – Вы будете еженедельно отдавать результат в главный архив, его передадут мне. Если потребуется, я вас вызову. Помните – никаких вымыслов. Каждое слово должно быть подтверждено источниками. Полный текст должен быть готов к концу лета.
– Послушайте, – не выдержал Марат, – меня точно ни с кем не путают? У меня нет никакой подготовки для этого, понимаете? Я знаю о Тарцини и Логосе ровно столько, сколько в школе преподают, не больше.
Отшельник пожал плечами.
– Всё удастся при благосклонности Логоса. Ведь выбор же почему-то пал на вас.
Чей выбор? Марат ничего не понимал, но молчал.
Он злил Бернгарда. Отшельник изучал Марата со всех сторон, просвечивал его рентгеновскими лучами, пробовал на зуб и сознательно требовал от молодого человека невозможного. Он искал хоть какое-нибудь звено, связывающее Марата с всемогущим Ярославом, не обнаруживал его и приходил в раздражение.
– По-моему, не нужна ему эта проклятая биография, – говорил Марат Аристотелю. – Тут что-то другое. Знаешь, а я, честно говоря, боюсь узнать лишнее. Тарцини-то был обыкновенный человек, а не живой бог, как отшельники рассказывают.
– Ну, не обыкновенный, но безусловно он был человек, – заметил кот. – А что тогда нужно Бернгарду?
– Ну не знаю я, понимаешь, не-зна-ю!
Кот сворачивался в мохнатый шар.
***
Архивы представляли собой скопления бумажной литературы, слабо упорядоченные. Они носили разные поэтические названия: Мраморный архив, Небесный архив, Осенний архив и ещё десятка полтора.
Время шло своим чередом. Марат вникал в жизнь Тарцини, попутно делая заметки. Уставал гораздо больше, чем на лесопилке.
Бернгард был недоволен. Он больше не появлялся сам, но отшельники, смотревшие за архивами, передавали Марату замечания.
– Мне поручили вам передать, что от вас ждут большего.
– Я предупреждал…
Его никто не слушал. Эти смотрители архива были ещё более удалены от мира, чем те отшельники, которых ему приходилось видеть раньше. Он словно не существовал для них. Они смотрели на него, точно сквозь стекло.
– Я слышал, что прежде литература бывала не только на бумаге, а ещё на каких-то экранах, что ли? – спросил как-то Марат у одного из них, не очень рассчитывая на ответ.
– Были, – неприветливо сказал тот. – Но это всё давно утрачено. А книги остались.
Как-то Марат зашёл к Виктору.
– Ну что, доволен? – саркастически спросил тот.
– Не особенно.
– Говорил я тебе, осторожней надо быть, – вздохнул Виктор. – И я вот теперь без напарника.
В северном полушарии Земли царствовала поздняя весна. Аристотель днем спал на ковре, как-то умудряясь занять своей небольшой особой весь пол,