губами и ногами. И с этим, как его, с силиконом везде.
Зазвонил телефон, Клара Григорьевна вздрогнула, подняла трубку,
произнесла строго:
– Приемная директора, вас слушают.
Голос ее потеплел и она проговорила:
– Янечка, ты? Ну, здравствуй, здравствуй, солнышко. Как дела? В гости не
собираешься? А у нас тут ЧП. Директора убили, представляешь, прямо в
кабинете. Вчера вечером, я уже дома была, а днем меня вызвали, сотрудники
милиции попросили подойти. Да, ты знаешь, думают тут на одного.
Воспитанник. Он странный, конечно. Ну, не общительный, угрюмый. И кстати,
влезал к ней в кабинет неоднократно! Чего ему надо… Кто его знает, он же
псих… Да, Янусь, тяжелый день, очень напряженный, – и со смешком. – Хотела
было стресс снять, наорать на девицу одну, так и тут не повезло, барин ее
отмазал. Ты что, не знаешь, кого я барином зову? Да, его, его, именно.
Представляешь, две девки лазали на чердак. Ну откуда я знаю? Покурить,
наверно. А этот встрял и ерунду наплел про милицию. Будто я, не знаю, что их
там и в помине не было, ментов-то. Ах, извини, конечно, сотрудников милиции,
вырвалось. Наорать хотела на одну, а лазало две. Чего непонятного? Одна из
них – воспитанница, кстати, подружка того психа, которого подозревают, а
другая – дамочка, которую директриса нашла где-то в своем доме, за
компьютерами смотреть. Дошло? Ну наконец-то. Ничего не бестолково. И не
груби старшим, обижусь. Ну ладно, ладно, мир, конечно, мир. Девочкам своим
привет передавай и заезжайте как-нибудь. Пока. Пока. Целую.
И повесила трубку.
Катя пила горячий сладкий крепкий настоящий и еще раз горячий кофе из
огромной керамической кружки и кайфовала – вот он, долгожданный отдых.
И пусть он настиг ее не в субботу утром и даже не в воскресенье
вечером, пусть уже наступил рабочий вторник, но как же она ему рада, этому
отдыху на рабочем месте! «Мы разрешим себе отдохнуть, – говорила себе Катя,
– Мы все забудем и порадуемся и расслабимся хоть на полчасика, а лучше на
часок»
Уютная серверная – ее собственная, удобное кресло на колесиках, серое
небо в окне и капли дождя по стеклу, и тихий их уютный шепоток. Сказка
рабочих будней. Все позади.
И вчерашний скорбный день, и Николо-Архангельское кладбище, и
бестолковые поминки, в которых Катя так и не увидела смысла – все позади.
Когда в субботу вечером Катя возвращалась домой, подпихивая Вику,
чтобы та живее перебирала ногами, то тоже думала, что на сегодня все плохое
кончилось и ничего новенького не будет.
Однако потом она извлекла из почтового ящика очередную открытку,
третью за этот месяц, и опять ледяным жалом ее полоснула чужая ненависть
куда-то в солнечное сплетение, ближе к сердцу, и оно похолодело, на миг
сбившись