симметрия
– Интересно, милиция там была? – пробормотала Катя, задрав голову
вверх и трогая холодную перекладину. И добавила решительно:
– Нам туда надо.
Она уцепилась левой рукой за нижнюю перекладину, кряхтя,
взгромоздилась на перила, ограждающие площадку от полета с третьего на
второй, а потом сделала то, чем впоследствии очень гордилась. Утвердившись
обеими ступнями поперек широких деревянных перил – сталинское наследие! –
она, быстро перебирая передними конечностями по лестничным перекладинам
и растянувшись во весь рост, сумела уцепиться аж до второй сверху.
Ухватилась крепко, до судороги. Постояла минуту в завоеванном положении,
изо всех сил стараясь не взглянуть вниз, передохнула минуту и оттолкнулась от
сталинских перил, сделав гигантский шаг кверху, практически прыжок, и – уф! –
не промахнулась!
– Ну я каскадер, – нервно пробормотала Катя, по-дурацки вися с
откляченным задом на высоте полутора метров от пола.
Остальная часть операции прошла без надрыва, но и не сказать, что
просто. Самым легким было отодвинуть задвижку, но вползание на пузе и
локтях в пространство чердака Кате не понравилось.
Вика, задрав голову, наблюдала за ее эквилибристикой и явно боролась с
какими-то разнознаковыми мотивами, решая, что предпринять.
Ей совсем не хотелось выглядеть слабачкой и размазней в Катиных
глазах, а также в глазах многих других, когда и если эта история станет
достоянием гласности. Ей, напротив, хотелось, чтобы все они, и Катя тоже,
говорили про Викусю, что Вика крута, очень крута. И, конечно, было интересно
посмотреть, как там на чердаке. Не говоря уже о том, что Генку надо спасать, а
этим занимается пока только Катя, что неправильно. Генка – Викин друган, хотя
Катя, конечно, тоже имеет право помочь, но только помочь.
А мотивы другого толка даже мотивами не назовешь. Это были причины.
Вика боялась, что она грохнется с лестницы, Вика боялась, что грохнется аж до
первого этажа, а больше всего боялась, что на лестницу не взберется вовсе.
Тут из лючного проема высунулась Катина голова и произнесла, чтобы
Вика оставалась на месте и просто ее подождала там внизу, она, де, скоро.
Голова скрылась, а Вика, кряхтя и отчаянно труся, полезла повторять Катин
трюк.
На чердаке было холодно, мрачно и совсем неинтересно. Еще было
очень пыльно и пахло, естественно, пылью и еще чем-то непищевым – то ли
олифой, то ли масляной краской, то ли вообще растворителем, Катя в этом не
разбиралась.
Викуся прокомментировала, что на крыше что-то подновляли летом, у них
постоянно что-то подновляют.
Чердак был огромен. Низкие своды крыши с поперечными балками
нависали как-то очень неприятно и давяще, особенно ближе к углам, там,