балахоне. Да нет, не при чем Галочка, хлипенькая она, как водомерка, куда ей
на Лиду!
Тут до Виктории вдруг дошло, на какой предмет она с таким юмором
рассуждает, и ей опять стало тяжко. Она отвернулась к темному монитору,
возле которого до этого каталась на вращающемся кресле, и зажала ладошкой
рот, стараясь справиться с подступающими слезами.
Катя не кинулась ее утешать и не сделала вид, что не замечает ее горя, а
сидела и молчала, о чем-то думая. Что же тут скажешь… Тяжело, конечно, но
горе ли это?
И тут Викуся заговорила, словно поняв, о чем думает Катя. Тихо, с
промежутками, не оборачиваясь.
– А ты знаешь, теть Кать, мы ведь не верили ей сначала, никто, даже
малышня, а потом… Она жалела маленьких, знаешь, как? Она вправду жалела!
По головке гладила, ласковые слова говорила. Вот воспиталка скажет:
«Миленький, маленький!», хрень несет, убить хочется, врет, гадина, работает, а
Лидушка жалела. А нас никто не жалеет, и друг друга мы не жалеем, а она…
Даже когда орала за что-то, все равно жалела! Мы-то молчим про это, не
обсуждаем, на фиг нам жалость, мы что – уроды, чтобы нас жалеть, и не
поверю никогда, что кому-то нас жалко, что аж сердце у него рвется, а ей верю!
Верила.
А как она за нас в школе заступалась! Неохота им, видите ли, своих
придурков домашних с детдомовскими в один класс сажать, а надо, ничего не
попишешь… При каждом случае жаловались на нас, что третируем мы там
кого-то, покалечить можем, плохому учим. Уржаться! Кого там учить? Там учить
некого, все давно ученые! Нужны нам они, калечить их… К нам просто не лезьте
и мелких не цепляйте, а то, если из интерната, то значит, и издеваться можно?!
А вот хрен вам, нельзя!
Сергуня, когда в первый класс пошел, ему кто-то из старших придурков
рюкзак порвал и на лбу фломастером написал «Я – дебил». Сергуня сразу
побежал и разыскал Толика Фалалеева, ты его не знаешь, он уже от нас ушел, а
тогда в девятом учился. Толик всех наших собрал, кто на тот момент в школе
был, и пошел разбираться с этим придурком. Конечно, рюкзак ему уделал, а как
же, ведь не поймет же по-другому. И слова разные написал и на лбу, и на пузе,
и еще где-то. Училки в истерике, чуть не ОМОН вызывать собираются, а кто-то
сюда позвонил. Лидушка сразу в школу прибежала и давай разборку
устраивать! Они на нее орут, но ее фиг собьешь! Прикинь, отбила! Еще и
пригрозила, что сама жалобу в районо подаст, потому что не воспитывают своих
подрастающих уродов, и за порядком в школе не смотрят, и дедовщину им еще
приплела. И говорит, скажите спасибо, что в детской комнате милиции дело
заводить на вашего ученика не будем! Так все обернула и такого страху
нагнала, с нами потом директор школы за руку здоровался. Шучу. И заметь, на
их территории про наших ни одного слова плохого, тем более бранного,