Мечты не сбываются. Надежда Дубоносова

я думаю, Дима был со мной только потому, что на меня не действовали его чары. Он обладал всеми достоинствами, какие могут быть у двадцатилетнего парня: длинноволосый, вечно слегка небритый, с низким прокуренным голосом и пламенной любовью к рок-музыке, которую не только слушал, но и исполнял. Большую часть года он носил косуху и кожаные штаны и раньше по праву считался главным секс-символом нашей школы. Будь я, как другие девочки, без памяти влюблена в его длинные волосы и кожаную куртку, вряд ли он приехал бы за мной ночью в парк.

      Родители его давно спали. Мы умудрились бесшумно пройти по темному коридору, не задев ни один из многочисленных ящиков, которые остались после недавнего переезда.

      – Устала? – Дима неслышно открыл передо мной дверь в свою комнату.

      Я на ощупь прошла знакомым маршрутом: не задеть шкаф, не стукнуться коленкой об угол кровати, добраться до глубокого кресла, заваленного подушками, и рухнуть в него без сил.

      – Не знаю. Немного, – я пожала плечами, чувствуя, как наконец расслабляется в тепле продрогшее тело.

      Я действительно не знала, устала ли я, хочу ли спать или вернуться домой – или остаться там, в той комнате, ожидая, пока Дима обнимет меня и, как пишут в романах, «покроет поцелуями каждую клеточку моего тела».

      Он опустился передо мной на корточки. Взял за руки и заглянул в глаза.

      – Домой? – шепнул он.

      Я покачала головой. Ком подступил к горлу, но плакать рядом с ним не хотелось. Я так и не научилась толком доверять ему ничего, кроме своего тела.

      Впервые это случилось, когда мне только-только исполнилось пятнадцать. Страшно не было, больно тоже. Я думала, что любила его, и просто позволила делать то, что, не сомневаюсь, делать ему приходилось не раз. Это было странно, больно, горячо, влажно – и лишь потом немного приятно.

      Я видела, что он снова хотел меня, хоть и сдерживался. Глубоко вздохнула, улыбнулась и погладила его по щеке. Дима поднялся и снял с меня футболку. От джинсов я избавилась сама.

      Кровать его была узкая и жесткая, потолок над кроватью – идеально белый, без единого пятнышка. Ночью на этом потолке причудливо играл тенями лунный свет, рисуя картины, в которых моё воображение растворялось также, как Дима во мне.

      – С днем рожденья, Вера, – шепнул он, оказавшись внутри.

      Его дыхание жгло щеку.

      – Спасибо.

      – Я люблю тебя.

      Комната тонула в темноте, и я не различала даже очертаний его лица. Минуту спустя он с тяжким вздохом опустился на меня, всем весом прижав к кровати. Я погладила его намокшие от пота волосы.

      Дима встал, походил по комнате. Ему наверняка хотелось курить, но курить в квартире родители запрещали. Наконец он тихо лег рядом со мной, обнял одной рукой и прижал к себе.

      Вскоре послышалось негромкое сопение. Дима заснул.

      Глава 2

      Солнце только показалось за неплотно задернутыми шторами, а я уже не спала, наблюдая, как блеклые лучи играют на смуглой Диминой коже. Он мирно спал, одну руку засунув под подушку, а другой крепко