Они не сразу обратили на меня внимание.
– Если отсюда не уйдете вы, уйду я, – тихо сказала я.
Какую-то долю секунды я наслаждалась этим моментом. Правда, длился он недолго. Ульяна пристально посмотрела на меня, губы ее изогнулись в приторно-умильной улыбке.
– Верунчик, зря ты так. Родные все-таки люди. Я поживу тут немного, пока муженек мой образумится.
Я молчала. Ульяна продолжила еще более слащаво:
– В тесноте да не в обиде, как говорится… Уж поместимся как-нибудь. Уж потесним вас немножко… Хорошо?
– Хорошо.
Не глядя на папу, который наблюдал за нами, я вышла в коридор. Когда до меня донеслось: «Ты куда направилась?» – входная дверь уже захлопнулась за моей спиной.
Погода в тот майский вечер стояла едва ли не жарче, чем летом в самый разгар дня. Я ушла из дома, в чем была, джинсах и футболке, сменив только домашние тапочки на босоножки, и теперь шагала по улице, сунув руки в карманы и уткнувшись взглядом в нагретый за день асфальт. Ни сожалений, ни угрызений совести я в себе не ощущала. Вопросов о том, правильно ли поступила, тоже не было. Возможно, я могла бы присмотреться к тетке, ее детям, познакомился с ними получше…
Может, и глупо получилось. Как теперь вернуться домой, не уронив достоинства, я не представляла. Ну и пусть. Все лучше, чем делать вид, что рада ее видеть.
Солнце медленно катилось за каменные дома. Сумерки постепенно приглушали те немногие краски, что остались летом в мегаполисе, ровняя их с дымчато-серым асфальтом. Весна в этом году пришла поздно, погостила с месяц и сразу обернулась летом. После первой радости от долгожданного тепла в людях зародилось ленивое ожидание предстоящей жары. Пока я задумчиво шла, не разбирая дороги, незаметно стемнело, и улицы зажглись вспышки афиш. В наступившей прохладе пешеходы оживились и словно бы прибавили шагу. Одна я не вписывалась в это всеобщее оживление, все также неспешно шагая сквозь толпу. В кармане футболки поминутно звонил мобильный телефон. Я не отвечала.
– Вера?
Я вздрогнула. Голос прозвучал прямо за моей спиной. Обернувшись, я увидела девочку примерно моего возраста, такую тонкую и хрупкую, что она казалась почти прозрачной. Я узнала её. Это была Зоя – новенькая, поступившая в нашу школу в начале четверти. До сих пор я говорила с ней не больше трех раз. Училась она посредственно, вела себя тихо и особыми талантами не отличалась. Кроме приятного нежного голоса и внимательного взгляда темных глаз мне ничего не вспоминается. Я даже не могу сказать, во что она была одета в тот вечер. Не сыграй эта девочка роковую роль в моей истории, я вряд ли бы даже вспомнила, как ее зовут.
– Она самая. Привет, – сказала я не слишком приветливо, чтобы сомнений у нее не осталось: «привет» в данном случае значит «пока».
Но Зоя нагнала меня и пошла рядом, примериваясь к шагам.
– Как дела? – робко поинтересовалась она.
Я вздохнула. Зоя производила