Вернувшись домой, я первым делом поставила телефон на зарядку. Потом не нашла ничего лучше, как засесть в своей комнате за учебник истории. Учеба еще толком не закончилась: впереди маячили вступительные экзамены в колледж. За год я наслушалась от учителей, какие они сложные, и насколько у всех нас, «бросающих учебу на полпути», невелик шанс их сдать. Я старалась не обращать на это внимания и готовилась при каждой удобной возможности.
Сосредоточиться толком не удавалось – родители так громко спорили на кухне, что до меня периодически доносились их голоса. Сначала папа обвинял правительство, потом закон, который не защищает своих граждан, потом перешел на маму, которая во всем мне потакает, и наконец начал ругать меня.
– Она не только стыд, она и гордость потеряла! – слышалось из кухни. – Этот позвал, она пошла. А если другой позовет? Тоже пойдет, как девочка по вызову? Так тем хоть платят.
Не помню, что ответила мама. Или, может, я просто не услышала: мама всегда говорит тихо. Помню, как-то отстраненно подумала: с чего это заботит его больше убийства сестры? Может, Лестер сделал так, что все постепенно о нем забывают? Или папу действительно больше всего волнует, с кем я сплю.
Я открыла последний параграф и с минуту перечитывала один и тот же абзац, не замечая, что ничего не вижу из-за слез. От усталости хотелось спать. Свет настольной лампы незаметно тускнел, пока не погас совсем. Я заснула прямо за столом.
Проснулась уже ночью – мне показалось, кто-то тронул меня за руку. Я вздрогнула спросонья, ожидая увидеть в темноте что угодно – призрак, Лестера, хоть самого дьявола. Но это всего лишь завибрировал телефон. Смс-ка.
«Дима серьезно болен. Причину объяснять не стоит, не правда ли?»
Конечно, никакой подписи. Номер был незнакомый. Первой мыслью было набрать его, но я была почти уверена – равнодушный женский голос сообщит, что такого номера не существует.
Сон как рукой сняло. Я встала и, не зажигая свет, подошла к окну. Окинула взглядом ночной город. Раньше я так часто описывала черное небо и полную луну с её загадочным молочным светом, что даже не знаю, что нового сказать о ночном городе. Разве что о темноте, которая обладает удивительной властью притуплять любые чувства: боль, страх, радость, отчаяние. Темнота глушит их, пока начисто не сотрет из души и не вернет блаженное бесчувствие.
Я подумала о Диме. Наверняка он не спит, хотя время позднее. Почему Зоя решила отомстить ему? За что? Он же любит меня, заботится. Мне не за что на него злиться.
Возможно, эта хрупкая Зоя, частичка всемирной нелепости, созданной «вместе с сотворением человека», просто ошиблась. Или ошиблась я, и мне в самом деле пора обратиться за психиатрической помощью.
Я отошла от окна и нерешительно взглянула на кровать. Ехать к Диме? Ложиться спать? Он не звал меня – да и откуда мне знать, что ему плохо?
Похоже, придется спать. В той самой кровати, где накануне ночью спала Ульяна. Мама сказала,