Заметим, что аффект по одному из старых значений есть расположение (в Средневековье говорилось, например, об «аффекте звезд», что означало характеристику их места и влияния по отношению к другим небесным светилам). В данном случае аффект располагает (находит) себя в пространстве личных смыслов[179]. Ясно тогда, что осознание этого местоположения требует интеллекта, а его переживание порождает эмоцию как выход изнутри наружу – в действие, поступок (в латинском «emotio» корень «motus» означает движение, а приставка «e-» происходит от «ex-» – из, наружу).
Совершенно особый вопрос – кто и как ставит «задачу на смысл» перед человеком. Мы уже говорили выше о возможных соотношениях «зова» и «о́тзыва». Чисто внешне, феноменологически, кажется, что все зависит только от уровня самосознания, желаний данного человека, от того, захочет ли он задуматься над смыслом своих поступков или нет, направляют ли его к тому события жизни, друзья, воспитатели, учителя, семья – словом, внешние, окружающие его обстоятельства. Существуют, однако, и вполне определенные внутренние законы течения жизни (в том числе и движения деятельности) – собственная логика, изнутри подготавливающая ситуацию осмысления себя, своих действий и места в жизни. И сознание тогда играет роль скорее подытоживателя, активатора, реализатора, нежели причины постановки «задачи на смысл». (На некоторых законах этой логики мы остановимся в следующем параграфе.)
Когда же «задача на смысл» все же решена и речь идет о той или иной форме осознанности, отрефлексированности наиболее общих смысловых образований, то уместно, на наш взгляд, говорить о ценностях личности или, лучше, о личностных ценностях, отличая их от личностных смыслов, которые далеко не всегда носят осознанный характер. Таким образом, личностные ценности – это, в той или иной форме, осознанные и принятые человеком общие смыслы его жизни[180]. Их следует отличать и от чисто декларируемых, назывных ценностей, не обеспеченных «золотым запасом» соответствующего смыслового, эмоционально переживаемого, задевающего личность отношения к жизни, поскольку такого рода ценности не имеют по сути дела прямого касательства к смысловой сфере, более того, могут стать бутафорией, маскирующей совсем иные личностные устремления[181].
Заметим также, что осознанные ценностно-смысловые отношения могут быть не только позитивными, то есть определять то, что по восприятию человека хорошо, но и негативными, то есть занимать на субъективной ценностной шкале отрицательные значения, быть как бы «отрицательными ценностями», определять восприятие чего-либо как недостойного, плохого.
Если в динамическом плане отношения первого рода можно назвать отношениями притягивания («положительная валентность», по К. Левину[182]), центростремления, то отношения второго рода тяготеют к отталкиванию («отрицательная валентность»), центробежности[183].
Понятно, что позитивные смысловые переживания,