Гюльфем сразу сообразила, чего хочет от неё княжна и воспротивилась этому всем своим существом.
– Умоляю, госпожа, не посылайте меня к нему. Пусть Ферида отнесёт вашему мужу целебный отвар.
– Ты же знаешь, что я не доверяю этой лживой притворщице. Чего доброго, ещё станет заигрывать с ним!
– Она не осмелится, ручаюсь вам.
Почувствовав, как её щёки наливаются румянцем, Лейла склонила голову и прошептала:
– Милая Гюль, я должна признаться тебе кое в чём. Этот отвар, что я приготовила, не просто восстанавливает силы. Он для мужской силы… понимаешь?
– Вы сварили для него любовный эликсир? – вскрикнула Гюльфем, придя в ужас от предстоящего ей испытания. – По рецепту знахаря Рамина?
Лейла утвердительно кивнула.
– Я так надеюсь, что вкусив его, мой муж вспомнит обо мне и придёт в мои покои. Теперь понимаешь, почему я не могу послать к нему Фериду? Вдруг эликсир подействует сразу, а эта бесстыдница окажется у него под рукой.
– Поэтому вы решили доверить это деликатное поручение мне?
– Кому же ещё, глупенькая? – рассмеялась Лейла. – Ты же знаешь, что я доверяю тебе больше, чем самой себе.
– Боже праведный! – мысленно взмолилась Гюльфем. – Избавь меня от подобных испытаний. Отнести возбуждающее питьё царевичу, и без того изнемогающему от любовной тоски! Нет, это выше моих сил. Я не могу на такое отважиться.
– Чего ты там бормочешь? – с удивлением спросила Лейла.
– Творю молитву, госпожа.
– Я уже зарядила отвар своими молитвами, так что можешь зря не утруждаться. Неси скорей, нам ещё нужно подготовить меня для объятий моего возлюбленного. И, умоляю тебя, проследи, чтобы он выпил всё до последней капли. Я должна быть уверена, что он не выплеснет эликсир в окошко, например, из-за его горького вкуса или того, что он сомневается в моих целительских способностях.
Гюльфем с опаской, словно ядовитую змею взяла кувшин из протянутых к ней рук Лейлы.
– Вы так любите своего мужа, госпожа, что готовы рисковать ради него своим здоровьем?
– Что за вопрос, Гюльфем? Ты же знаешь, что я души не чаю в своём муже.
– Но ведь и ваша жизнь может оказаться под угрозой.
– А я люблю его больше жизни.
– Ах, госпожа! – растрогалась Гюльфем.
– Я буду добиваться его любви, – воскликнула Лейла, – до тех пор, пока дышу, пока бьётся моё сердце.
Выйдя из её опочивальни, Гюльфем забилась в крошечное пространство под лестницей, где никому не пришло бы в голову её искать. Присев на корточки, она поставила кувшин