Анализ показывает, что Октябрьская революция не внесла особо радикальных изменений в дело отношения новых властей к сексуальности вообще, к эротике в частности. Временная оттепель 20-ых годов закончилась возвращением к старым моральным традициям, но в обновлённом идеологическом переплёте. Партия устранила влияние Русской православной церкви на жизнь советского народа, но заняла место церкви в деле борьбы «с дьяволом и сатанизмом» и продолжила антисексуальные репрессии… На смену воинственным религиозным ортодоксам прошлых лет пришли не менее воинственные охранители коммунистический морали, одержимые маниакальной страстью борьбы за охрану «общественной нравственности» с той лишь разницей, что выпускники многочисленных зарубежных духовных школ обычно выставляли порнографию как результат гигантского антихристианского заговора, инспирированного евреями с целью захвата страны коммунистами. Наши же не менее многочисленные выпускники партийных школ, специалисты по агитации и пропаганде, мотивировали эту борьбу желанием «уберечь сознание советских людей от разлагающего воздействия буржуазной идеологии и морали»!..
До середины шестидесятых годов «железный занавес» надёжно справлялся с поставленной задачей, но в брежневские времена этот занавес начал давать «протечины», через которые стала просачиваться информация о прокатившейся по Западу волне сексуальных революций, после чего в «их» фильмах стали более часто и более свободно показывать сцены наготы, а также сексуальные сцены.
Этот факт наши идеологи сразу расценили как признак «дальнейшего загнивания Запада» и до некоторого времени с этим всё было ясно и понятно, пока сцены с «голенькими» актрисами не стали появляться в наших фильмах. На протяжении 10–15 лет таких фильмов вышло столько, сколько не выходило за всю предыдущую историю советского кино. Зритель, столкнувшийся с этим непривычным пока ещё для него явлением, оказывался в некотором недоумении.
– Как же так, – размышлял обыватель?
– Ведь, кажется, именно за это, за наличие «раздевающихся и вполне раздетых красавиц» наша «руководящая и направляющая сила» осуждающе говорила и продолжала говорить о зарубежном кино, поясняя при этом, что сцены наготы в «их» фильмах – лишь «наивная приманка», призванная сыграть на «низменных чувствах зрителя»; что всё это – результат коммерческого характера «их» кинопроизводства, а теперь вдруг сами постепенно стали склоняться к тому, что раньше считалось просто неприемлемым для советской культуры. Уж не начало ли это того же «загнивания»?
– Нет, – говорила партия со страниц газет и журналов, – нашему кино всегда был чужд пуританизм, – и в доказательство того приводила