Ты меня сквозь пространство и время
В темноте упырём постращай.
И, как в детстве, тебе я поверю.
Сяду так, чтобы боль твоих глаз
Вновь меня в сорванца превратила.
Будет стройно бежать твой рассказ
По моим ещё тоненьким жилам.
Мне бы снова туда, где в ночи
Совы ухают, ветви качая,
Где сидит у остывшей печи
Косоротая тётка Аглая.
А наутро, лишь вздрогнет трава
От росы – она вновь на пороге:
«Ну же, девоньки, ну же, давай,
Ну же, родненькие – по дороге!»
«Город Рыбинск – пчелиные соты…»
Город Рыбинск – пчелиные соты,
Где был другом безлюдный перрон,
Где теснила гитарным аккордом
Юность хриплые крики ворон.
Я пройду по аллеям щербатым,
Загляну на булыжный проспект.
Будет ветер дворнягой лохматой
О штанину тереться в тоске.
Будет шторм на искусственном море,
И на миг из разверзнутых вод
Церковь явится – колокол в горле
Покачнётся и голос прольёт.
Город чаек – последний мой мистик,
Где б меня ни носило порой,
Но я в листьях осенних, как в письмах,
Узнавал почерк ломаный твой.
Я читал тебя в лапах чужбины.
Слышал колокол даже во сне.
Как гудел он из чёрной пучины
В горле церкви, стоящей на дне.
Ты писал мне взахлеб, как подросток,
Я люблю твой неведомый гул.
Но когда выхожу на подмостки,
О тебе рассказать не могу.
Град мостов, берегов и причалов,
Где в заборах стоит тишина.
Пусть, свой колокол тяжко качая,
Гонит волны незримый звонарь.
«Между явью и сном…»
Между явью и сном
Стал мерещиться вьюн листопада.
На асфальте сыром,
На мосту, на дороге горбатой.
Вот идёт этот вьюн —
Кисти рук и отжившие вены.
То ли взмахи закатной любви,
То ли отсвет измены.
Между явью и сном
Вдаль глядит колокольня кривая.
Дует ветер и сердце на дождь
Из груди выдувает.
Понимаешь: уже не уснуть,
Но и въ явь нет возврата.
И лишь сомкнутых век
Чуть касается вьюн листопада.
«Горе пахнет корвалолом…»
Горе пахнет корвалолом.
Шум в пустых висках.
Лица родственников словно
Пятна молока.
Вот и всё – рисунком детским
Память замерла.
Хрустнул мир орехом грецким,
А внутри – зола.
Воздух вздрогнул, как от камня —
Битое стекло.
И уже летит за гранью
Облако волос.
Ничего не слышно – вата.
Вата и туман.
Страшен за чертой заката
Вечный