Он облачён в домашнюю пижаму из синего вельвета. Поверх – безрукавка на меху: вторая половина апреля, в Москве уже сухо, но холодно, и в домах тоже.
– Эта принцесса забыла взять остальные на Суворовском, – произносит он мрачно, роясь в своих папках. – Ты сходи-ка туда, забери их, когда уеду. И сама там разберись – ответь, на какие можно.
Принцесса – это его единственная дочь Катька. Она сейчас в Софии, в командировке (бывают, видать, и такие у корреспондентов московской молодёжной газеты), а на Суворовском бульваре живёт Катькина мать, его бывшая жена. Бывшая – де-факто, они уже лет пятнадцать вместе не живут, но официально почему-то так и не разведены, и он по прежнему прописан у неё. Туда-то и идут письма читателей, что находят его адрес в «Справочнике Союза писателей СССР». (Те же, кому сей справочник неведом, пишут на адреса Союза и Московской писательской организации, издательств и редколлегий толстых журналов, и периодически забирать их оттуда также входит в мои обязанности.)
– Хорошо. – Я начинаю собирать свежеотпечатанные ответы, на каждом из которых он ставит свою размашистую.
К письмам он относится чрезвычайно серьёзно, отвечает на все без исключения, какую бы чушь ему не писали. Только на некоторые доверяется отвечать мне: если, скажем, некто просит сообщить, где и когда выходили все нетленные произведения властителя его дум (нет бы самому дойти до библиотеки!), или кто-нибудь страстно вопрошает – скоро ли, наконец, будет напечатана очередная часть задуманной трилогии?..
– Я больше не нужна?
– Будь добра, свари-ка кофе, если не торопишься, – отрывисто говорит он, листая рукопись.
Я не тороплюсь, потому иду на кухню – через маленькую комнатку, где на тахте лежит развёрстый, наполовину заполненный чемодан: послезавтра Сергеев летит в Африку, на какой-то конгресс.
Когда я возвращаюсь с чашкой, он уже с трудом отрывается от работы.
– Может, помочь собраться? – из вежливости осведомляюсь я на прощанье.
– А сходи-ка купи зубной пасты – с фтором, если будет. Не в Америку всё ж собрался!..
– Пасту и мыло я ещё в субботу принесла. И «Явы» целый блок – на кухне.
– Да? А я и забыл! Ну, отлично. – Он окидывает меня критическим взором и ворчливо спрашивает: – Тебе-то чего привезти? Записала бы, что ли, размеры, – вечно я про вас всё сам должен помнить!
– Спасибо, ничего не надо.
– Ничего не надо! А в штанах, смотрю, одних и тех же целый год…
– Мне так нравится.
– Нравится, – с несколько утрированным неодобрением ворчит Сергеев. – Им, видите ли, нравится или не нравится…
Им – это, надо понимать, мне, Катьке и прочей