Вера не могла взять в толк, как могло случиться, что она только и думает об этом, едва ей знакомом, с лопнувшей от ожогов кожей и забинтованном с ног до головы человеке, что все свободное от операций и перевязок время проводит у его постели, заменяя собой, и сестру, и сиделку. Разумеется, она отдавала себе отчет, что ее внимание к нему простирается значительно дальше обычного интереса, который должен испытывать врач к пациенту, но ответа, почему все именно так происходит, не находила. Мысль, что она сама, избалованная мужским вниманием, попросту влюбилась, не желала умещаться в ее рациональной, заточенной на работе голове. Выздоровление шло быстро, но не все нравилось ей и было понятно в этом его выздоровлении. Необычайные и весьма странные вещи стали происходить с Виктором. В нем проснулся дар предвидения, и Вера первая распознала его. Поначалу, она восприняла как шутку или обычную попытку заигрывания с ней, когда на пятый день пребывания в клинике Виктор взволнованно объявил ей, что сегодня его придет навестить приехавшая из Одессы мать, а он не брит, да и. вообще, выглядит неважно. Вера знала, что телеграмму в Одессу его матери дали сегодня утром, так что она никак не могла быть сейчас в Ленинграде и придти проведать раненого сына. Не став спорить, она принесла бритвенные принадлежности. С ее помощью он тщательно выбрился, наодеколонился, упросил уменьшить повязку на голове, в общем, подготовил себя к мифическому, как она грешным делом подумала, приходу матери. Каково же было ее удивление, когда заглянув к нему к концу дня в палату, она увидала у кровати Виктора оживленно беседовавшую с ним женщину лет пятидесяти, которую он постоянно называл мама и на которую чрезвычайно походил сам. Расценив это как случайность, она не придала большого значения происшедшему, пока Виктор не огорошил ее новым, еще более неожиданным, если не сказать, сенсационным заявлением.
Не кто иной, а первый секретарь Ленинградского обкома партии товарищ Жданов будет у них завтра в институте, посетит клинику и вручит ему, капитану Митрохину, причитающуюся награду. На этот раз, несмотря на 1 апреля, она куда более серьезно отнеслась к словам Виктора и решила аккуратно расспросить обо всем профессора. Поленов только пожал плечами. – Занимайтесь больными, матушка, а то со своим Митрохиным, вы тут у нас обо всем позабудете! – с нескрываемым раздражением отвечал он, всем своим видом показывая, что ни о каком высокопоставленном визитере ему, директору института, ничего не известно. – Может быть, мама, что ни будь знает? – подумала она. Татьяна Павловна служила в Смольном без малого двадцать лет, была на хорошем счету у начальства и, естественно, знала Жданова лично. Но и она ничего определенного