По возвращению домой первым делом она решила зайти к Замре, чтобы согласовать с ним свою отныне полную самостоятельность. К готовящемуся сражению она была готова, люди её уже никак не трогали в любых количествах, так что опека бескрылого западника становилась ненужной. Задержавшись только затем, чтобы зайти в свою келью и занести кое-какие купленные в городе вещи, она отправилась вниз, к горячему источнику. По пути за ней, конечно, увязался вездесущий Марвуль. Деятельный он был до противного – за то время, пока она дотащилась от повозки до своей пещеры и обратно к главному туннелю, этот прохвост успел засвидетельствовать своё почтение троюродному прадядюшке Калауле и его жене, захватил целую кружку какого-то пряного вина у своих приятелей из разведчиков, и теперь шёл поздороваться ещё и с Замрой и выпросить у него временное жилище, поскольку провести остаток зимы южанин решил здесь.
Слегка навеселе, он стал не болтливее, как это обычно бывает со здешними, а будто просветленнее. Он шёл рядом с Велмарой почти молча и сиял, сытый, согревшийся, по его же признанию – без единой здравой мысли в голове.
Молчание было для Велмары тягостным, но о чём бы поговорить с чужаком, что сказать ему, чтобы не звучало плоско и банально, она не знала и не хотела знать.
Замра был одной из главных тайн Драконьего Горба, будоражившей даже Велмару. Он был восточником, тяготеющим к буку, и в силу его древности сам по себе представлял больше подобие живого леса, нежели дракона. Вместо голоса у него был скрип, в котором непривыкший едва бы смог разобрать слова; он почти никогда не покидал свой тёплый угол, да уже, верно, и не мог, так как врос корнями между скал. Он жил здесь дольше, чем западники, и было абсолютно не ясно, почему он избрал себе домом именно это место. Бук в заснеженных горах, под землей, вдали от солнца… В самом деле, совсем без света он не остался: ещё много лет назад какой-то его почитатель пробил в скале несколько длинных узких туннелей, через которые пролезла бы в лучшем случае кошка. Так сюда пробивался свет и уходил пар от горячего источника, однако это обстоятельство ничего не объясняло.
Уважение к Замре было одним из неписаных законов, который не следовало преступать. Бенне однажды пространно рассуждал о значении этого старика в истории Драконьего Горба, но для Велмары всё равно оставалось загадкой, как может трухлявый пень, торчащий глубоко в скале, понимать в жизни больше, чем её активные участники (а едва ли среди драконов можно было найти более активных творцов истории, чем западники). Оставалось пожимать плечами и мириться… И иногда ходить к нему на поклон, чтобы убедиться, что это бревно одобряет её собственные планы на её же будущее.
– Самра! – по-южному скруглив «з», поприветствовал старика Марвуль. Бук пошевелился, поднял широкую задеревеневшую, всю в побегах, морду; из похожих на дупла четырех