Прежде, чем подойти, Велмара интуитивно настроила слух именно на их разговор, который, как и всегда случается с Бенне, больше походил на выступление соло. Её попутчик был уже изрядно пьян и нёс какую-то околесицу, однако уже к третьему слову Велмара поняла, что речь идёт о ней.
– …и глаза, как прозрачная слюда, честное слово, ничто другое! Она отворачивается и улыбается, и я не дурак, понимаю. Честное слово, завтра подойду к ней и скажу: Бескрылая, свет жизни моей! У меня к тебе есть серьёзный разговор…
– Это у меня есть к тебе серьёзный разговор, – рявкнула Велмара. От одного её тона побледнел даже не причастный к вопросу южанин, тогда как у бедолаги Бенне лицо вытянулось, и он будто сразу протрезвел. Гнев накатил внезапно: мерзко было слышать, что о ней отзываются вот так, как о хорошей лошади, решают тут её судьбу без неё, да и сама симпатия Бенне ощущалась как липнущий к коже толстый слизняк.
Одним движением Бескрылая развернула оратора к себе вместе со стулом и уже занесла руку, чтобы влепить пощечину, но остановилась, вспомнив, чем кончилась её вспышка агрессии в прошлый раз. Но Бенне и так словно ударили; он вжался в стул, вздрогнул, зажмурился. Велмара стояла над ним, ощущая себя так, будто он бросился ей в ноги и молит о пощаде, будто перед ней – жалкое существо вроде ящерицы, хуже – какой-нибудь жабы.
Несколько длинных мгновений Велмара любовалась этим скользким гадом, свернувшимся в клубок от страха. Змея нападает, но это обрюзгшее тело не имело никакой силы для настоящей атаки. Бенне, вечно бравший над Бескрылой принудительное шефство, в это мгновение был грязью на подошвах её сапог.
– Ты оставил один из тюков с товаром в повозке, – холодно и жёстко произнесла Бескрылая. – Иди и забери. Мне его не отдают.
Как побитая собака, Бенне сполз со стула и испарился. Тогда она невольно столкнулась взглядом с южанином, который не спускал с неё глаз.
Повинуясь этому взгляду, он поднялся, подошёл к ней, напустил на лицо дежурную, немного жалостливую улыбку. Нельзя было сказать, чтобы он был так же пьян… Он дёрнулся было обнять её в утешение, но, заметив, как Велмара напряглась всем телом от одного его намерения, не стал и пытаться.
– Здравствуй, Велмара, – мягко, но не заискивающе произнёс он. – Я Марвуль. Ты не помнишь меня, верно?
– Нет, – отрезала она. – И я не собираюсь оставаться здесь.
– Зато я пойду с вами, – повёл плечами Марвуль и указал глазами на выход. – Не возражаешь?
– Ладно, – сдалась Велмара, сраженная невинностью и искренностью его вопроса. Как-то автоматически она смерила нового знакомого взглядом и обнаружила, что он был молод, желтоволос, с выпирающим горбатым носом. Хоть он и был