Женечка, будь умницей, не ходи никуда поздно, ешь как следует, не экономь на этом. Все это мелочи жизни по сравнению со здоровьем. Не нужно никакого комфорта и сногсшибательных вещей, если слабое здоровье».
Уже из записей, приведенных выше, видно, насколько тяжело переносили разлуку мы оба: и Наташа, и я. Но гамма наших чувств была еще шире, включая в себя тоску, тревогу и периодически обиды. Особую обиду у Наташи и в ответ отчаяние у меня спровоцировал мой неприезд на каникулы в феврале 1969 года.
Тема переживаний из-за разлуки вообще была доминирующей в наших письмах друг другу и в моем дневнике. Ностальгия по дому захватила сразу. Уже в первом письме, написанном на второй день после прибытия в Сингапур, я, хоть и делюсь яркими впечатлениями об этом экзотическом острове, но тут же жалуюсь: «Страшно скучаю по дому и уже жалею, что поехал. Не знаю даже почему, но мне здесь не нравится. Может быть, привыкну?». И далее: «Страшно хочется домой. Как ты там живешь, Китя? Уже, наверное, совсем зима и ты, бедненькая, мерзнешь. Так скучно и противно одному».
Наташа – Жене. 28 ноября 1969 года: «После твоего отъезда было очень одиноко и грустно… Мы с тобой так и не успели поговорить перед отъездом, как-то все нелепо получилось. А надо было бы. Ведь все-таки год – это слишком много. Прошла лишь неделя, а кажется, что отъезд произошел очень давно… Будь умницей, не забывай о нас, несмотря на обилие впечатлений в Сингапуре».
30 ноября 1968 года, всего спустя неделю пребывания в Сингапуре, я пишу Наташеньке: «Здесь, конечно, много всякой экзотики, но как же хочется домой!!! Сингапур уже невыносим. Я так по тебе скучаю и страшно хочу домой. Как твои дела? Наверное, уже написала диплом, ведь я теперь тебе не мешаю. Ходишь на учебу, делаешь переводы, по мне не скучаешь. Ты ведь, возможно, еще даже не знаешь, долетел ли я до Сингапура… Кошечка, когда же я вернусь в Москву? Сидел бы сейчас дома, спокойно доучивался в институте. Если б, конечно, ты была здесь – все было бы по-другому. Тебе было бы здесь интересно, а мне весело… Два часа ночи, но не спится. А ты, наверное, у мамы с папой, смотришь телевизор».
Женя – Наташе. 1 декабря 1968 года: «На носу ночь. Днем я занят, захватывают дела, а вот вечером очень грустно. Не знаю, смогу ли пробыть здесь столь долго… Я здесь только неделю, а кажется, что прошла вечность. Москва, вылет оттуда были когда-то давным-давно… Представляю, как сейчас здорово в Москве. Вот бы оказаться там с тобой хотя бы на 31 декабря!»
Та же мысль звучит в письме от 7 декабря 1968 года: «Как вечер, становится невмоготу, так тянет домой, к тебе».
Женя – Наташе. 11 декабря 1968 года: «У меня настроение неважное, с каждым днем все больше душа рвется к тебе. И родителей уже чуть ли не забыл, мысли только о тебе. Особенно по вечерам, когда дела остаются позади. И не спится, совсем пропал сон…
Китенька, напиши, как твои дела – с дипломом, поедешь на зимние каникулы в Сочи или в подмосковный