Когда с полными канистрами бензина вернулся нарочный, он не сразу смог понять, что случилось. Сначала он не понимал причины всеобщего оживления и галдежа, потом не мог поверить в то, что толпа мужиков ничего не сумела сделать, а маленькая девочка предотвратила трагедию.
Мужики постарше на чём свет ругали моего отца за то, что он чуть беды не натворил из-за своей неосмотрительности.
– Ты представляешь, что могло случиться? Твоя груженная машина сталкивает мою машину, стоящую позади, моя машина – следующую, и вся вереница по цепной реакции катится под гору, как костяшки домино. Ты видел, как падают десятитонные костяшки домино? Не видел? А мог бы лицезреть, все мы могли бы, если бы не Юлька!
Более молодые коллеги мерили расстояние от фаркопа папиной машины до бампера следующей.
– Прикиньте, ребята, – кричал кто-то, – до катастрофы всего сорок сантиметров оставалось.
– Какие сорок, – возражал другой, – видишь, у меня пядь, ровно двадцать сантиметров, – и он растопыривал большой и указательный пальцы, – две моих пяди тут никак не помещаются, сантиметров тридцать, не больше.
Рулетки не было, поэтому мерили кто чем: ладонями, вершками, пядями, локтями. Обещали добраться до дома и с пристрастием замерить соответствующие части тела и сделать окончательный вывод, сколько же оставалось до катастрофы, чуть не лишившей совхоз всего парка грузовиков. Но все сходились в одном: «Юлька – героиня и отчаянная девчонка». Однако я себя героиней не считала. Я лишь боялась, что о происшествии узнает мама и строго-настрого запретит мне ездить в командировки с папой.
Иногда мы с папой возили в молоковозе воду коровам на пастбища, и местные пастухи сажали меня на своих лошадей. Мне очень нравилось кататься верхом. Галопом я ездить боялась, да и папа не разрешал.
Зимой мы в составе этой же колонны ездили в таежную деревню Александровку за запасами для фермы. Долго ехали вдоль тайги, подскакивая на ухабах. Отец рассказывал про зверей, перебегающих нам дорогу: волки, лисы, зайцы были явлением привычным. Но помимо зверья, на дороге вдали от деревни встречался старый дед, одиноко бредущий по обочине. Мы с папой решили, что это злой колдун. Правда, папа несколько раз рискнул остановиться и предложить довести старика, но тот только что-то бурчал под нос и шел своей дорогой.
Как-то на крутом повороте дверь кабины резко распахнулась, и моя шуба вывалилась на снег. Я не вывалилась лишь чудом, точнее, благодаря отцовской выучке. Папа всегда так резко поворачивал руль, что я заваливалась в сторону, поэтому приходилось крепко держаться. И вот, на одном из таких поворотов я вцепилась в ручку на приборной доске, а плохо закрытая дверь резко распахнулась. Слава Богу, всё обошлось!
Вскоре моя жизнь тоже резко повернула на очередном вираже судьбы; распахнулась