Мы тщательно готовились к ритуалу вступления в ряды честных, послушных и верных Родине советских людей. Даже Хулиган Серега как-то совсем притих. Он всерьез опасался, что из-за плохой репутации и скверного поведения его не примут в пионеры.
Непринятие в пионеры было самым страшным наказанием для советских ребят. Мы обнаружили у Серёжки ахиллесову пяту, и, если он начинал безобразничать, грозили ему отлучением от пионерии, куда он еще не вступил – и не вступит, если не образумится.
Серега аккуратно посещал с нами занятия по подготовке к процедуре вступления в пионеры. Разучивал законы пионерии. «Пионер уважает старших, заботится о младших, всегда поступает по совести и чести». И даже обещал выступить на концерте с каким-нибудь патриотическим номером. Номер ему подобрали песенный, баян он так и не освоил. Сережка с Гузель здорово пели дуэтом. Серега ни слова не знал по-башкирски, но слова песни выучил и высоким красивым голосом выводил про национального героя Великой Отечественной войны, который, умирая, защищал Родину от фашистских захватчиков. Над чистотой произношения башкирских слов трудилась Гузель; отношения между ней и Серегой заметно потеплели.
В период всеобщей суеты и подготовки к ответственному дню у наших ребят и ребят соседних классов обнаружились вши. Выводить насекомых в условиях отсутствия ванных и душевых комнат было делом нелегким, и медсестра решила брить всех наголо. Стригли «под ноль» всех, даже девочек с длинными роскошными волосами. Не трогали только городских ребят, живущих дома. А участь тех, кто жил в интернате, была незавидной – всех под ноль, под бритву.
В нашем классе учился один домашний мальчик по имени Стас. Обрить Стаса никто бы не осмелился. Он всегда чистенький, в беленьких рубашечках и брюках со стрелочками. Его мама, тетя Лена, тщательно следила за ним и за нами тоже. Она по утрам заплетала мне две длинные косы и завязывала пышные голубые банты. Тетя Лена была для всех нас ангелом-хранителем: подкармливала нас и обнимала ребят, которые сильно тосковали по дому.
Когда очередь дошла до меня, и медсестра уже прислала за мной, я наотрез отказалась идти в медпункт. Тогда она сама гневно залетела в класс и начала на меня кричать. Однако я не уступала:
– Не буду ходить лысой, я же Вам сказала! А если силу примените, буду драться и кричать. Не смейте даже приближаться ко мне!
Я твердо решила не даваться в руки этим инквизиторам и приготовилась обороняться. Тогда вызвали тетю Лену, чтобы она повлияла на меня. Все знали, каким непререкаемым авторитетом она является для нас, детей. Тетя Лена, разобравшись в ситуации, встала на мою сторону:
– Она очень аккуратная и чистая девочка! За её волосами я сама ухаживаю. Оставьте ее в покое. Я буду забирать ее к себе домой и осматривать. Пожалуйста, под мою ответственность! Не троньте её длинные косы!
Тетя Лена сдержала слово. Она часто стала забирать