Развитие философии
Перед тем как покинуть Оксфорд, я предоставил издательству материалы для первого выпуска сборника под названием «Логика и язык». Вскоре последовал второй выпуск. Обе книги я отредактировал и дополнил кратким вступлением: первую – в 1951 году, а вторую – в 1953-м. Итак, вскоре после вступления в должность лектора в Абердинском университете я оказался в роли неофициального, но тем не менее признанного представителя «оксфордской лингвистической философии» в Шотландии. Когда Шотландский философский клуб, состоящий из тех, кто преподавал в стране философию, выпустил новый журнал под названием The Philosophical Quarterly, в одном из его первых выпусков были нападки на эту оксфордскую школу. Редактор попросил меня на них ответить. И мой ответ, принявший облик работы «Философия и язык», впоследствии, в несколько измененной форме, стал вступительной главой в третьем сборнике статей под названием «Эссе по концептуальному анализу»[49]. Критик со стороны англичан, Майкл Даммит, описывал данное движение как «культ обыденного языка» и, как ни странно, утверждал, что «принадлежность» к этой школе «очевидно, зависит от волеизъявления профессора Флю» [1].
Само по себе отсутствие единодушия в философии – вовсе не доказательство ее неспособности развиваться.
Определенно, некоторые деятели новой философии, пусть и немногие, посвящали время и силы на банальные, эзотерические и бессмысленные исследования. Против столь очевидной тривиальности и беспредметности в работе «Вопрос реальной важности»[50], которую написал и прочел для «Клуба бакалавров философии». Я доказывал, что стоит сконцентрироваться на проблемах, важность и значимость которых могли понять даже непрофессиональные философы – это было не только возможно, но и желательно, – вместо того, чтобы тратить время и усилия на философский «бой с тенью» (при этом я не отрекался от прозрений, полученных в Оксфорде, а даже обретал от них пользу).
Я начал понимать, что философия