они разлюбили друг друга.
А я наряжаю ёлку.
Игрушка упала с ветки.
Вздыхая, сметаю осколки —
она была старой и редкой…
И вновь наряжаю ёлку.
Зима сбила все ориентиры.
Есть компас в руке, но что толку?
Поэтому в старой квартире
сижу – наряжаю ёлку.
«Невозможность того, что случилось вчера…»
Невозможность того, что случилось вчера,
объясняется рядом вещей:
мы сумели увидеть пределы добра;
мир – сложнее, чем камень в праще.
И, возможно, он даже не стоит тех жертв,
что покорно кладем на алтарь.
Так не плачь обо мне на шестом этаже,
если осень зажжет свой фонарь.
Но такие серьезные лица в метро,
словно каждый здесь чувствует боль.
В крепко сжатых губах ты читаешь: «Не тронь!»
и мне кажется, в этом вся соль.
Я бы мог их учить улыбаться весне,
но утратил давно этот скилл.
Если время пришло, то не плачь обо мне —
я был счастлив и даже любил.
«Это было хорошее время…»
Это было хорошее время.
Время дерзких и честных поступков.
Мы дружили совсем не с теми —
так считали родители. В сутках
не хватало часов. Мы были,
как волчата, что в стае злее.
Помню, мама сказала: «Приплыли.
Сын-шпана.» И осела, белея.
Мы любили дурацкие песни,
лишь бы только не нравились папам.
Короли неопрятных лестниц
пили дрянь из горла и залпом.
Нам казалось, мы знаем больше.
Мы кричали об этом, пели.
Только время работает тоньше —
бунтари, как один, повзрослели.
Вот и смотрим на новое племя
непокорных, как в темные воды,
вспоминая прекрасное время.
Время искренних слов и свободы.
«В сером городе жил человек…»
В сером городе жил человек,
был таким же, как город, – серым.
И смотрел из под серых век
серым взглядом. Во всем знал меру.
Он работал на серых людей
за зарплату, конечно, серую.
Был поклонником серых идей
и гордился своей серой верой.
И с женой серой мышью растил
очень серых, спокойных детишек.
Не стремился, не тратил сил,
не пытался подняться чуть выше.
Не был против и не был за —
встретил старость в сером костюме.
И однажды, закрыв глаза,
незаметно и серо умер.
«Я обещаю ничего не обещать…»
Я обещаю ничего не обещать,
не рассуждать, как сноб, о джазе и о книгах.
Давай сегодня просто танцевать.
Давай оставим легкую интригу.
Не говори, как много шансов у меня.
Пускай ведет нас вечер в неизвестность.
В молчаньи можно многое понять,
ведь