Я ведь в этом учебном году (в начале) спортом занималась. Сначала ходила в чужую школу на волейбол. У нас там такой тренер был! – люкс. Мне он несколько раз говорил, что я – способная. А потом однажды мы с Веркой засиделись в передевалке, и уже пацаны заниматься идут. А потом мы пошли в зал. Стоим, смотрим, как мальчишки занимаются. Анатолий (тренер) подходит к нам:
– Вам чего?
Мы начали с ним болтать о чём-то, не помню уж. А потом зашёл у нас разговор о спорте.
Я и говорю:
– Анатолий Савельич. Не нравится мне волейбол. Вы не знаете, когда будет спортзал наш доремонтирован?
– Я не знаю. Говорят, к январю. А зачем тебе наш спортзал? Ты на какую секцию хочешь?
– Не знаю. На лёгкую атлетику. Или – может, на гимнастику.
– Так запишись во Дворец пионеров и…
– Нет! Это – нет. Во Дворец пионеров ездить надо. А меня мама не пускает.
Болтали мы. Болтали. А потом я говорю, мол, Анатолий Савельич, «напишите моей маме записку?»
Он сначала возникал что-то там, а потом я его убедила, что без его записки не смогу вообще заниматься любимым спортом.
Его записка – это ВЕЩЬ! Она, как говорится, перевернёт мою судьбу.
Он согласился. Неси, говорит, бумагу.
Пошли мы с Веркой, а где бумагу взять?
Я вижу, уборщица полы моет, а в урне – каких только бумаг нету!
Выбрала я лист белый побольше (правда, мятый немного) и – несу.
Анатолий Савельич сначала не хотел писать на таком мятом листе, но мы с Веркой и тут его уговорили. Он начал строчить.
Мы с Веркой ждали. Наконец – готово!
Я взяла эту записку, поблагодарила (в это время я была – выше, чем на седьмом небе), мы с Веркой пошли в раздевалку и тут же прочли написанное:
«Уважаемая Маргарита Сергеевна!
Я, тренер Вашей дочери, очень Вас прошу разрешить Вашей дочери ездить во Дворец пионеров для посещения секции по лёгкой атлетике. Ваша дочь очень способная для данного вида спорта. Занятия во Дворце пионеров проводятся днём во второй половине. 1/II/1972».
И его подпись.
В тот же день я эту записку не решилась отдавать, а перевела через зелёную копирку весь этот текст на гладкий и нормальный лист бумаги. Не перевела я только слова «во второй половине дня» (а вдруг из-за этих слов мне мама не разрешит ездить во Дворец пионеров?)
На другой день я, наконец, отдала эту записку маме.
Она никакого сопротивления не оказала. И даже, кажется, обрадовалась. Её сломили, наверное, слова «Ваша дочь очень способная по данному виду спорта».
В общем, согласие мамы получено.
Я два раза ездила во Дворец пионеров, всё сделала, что надо, и вот – первое занятие. Радости мне оно не принесло. Бегали мы там без перерыва двадцать минут!!! А потом были ужасные, мучительные упражнения. Например: пятьдесят раз присесть, сто раз прыгать, кто больше и выше в минуту около шведской стенки и так далее. Конечно, это увлекательно, может, но я ведь без подготовки!!! Сердце, когда мы бегали и ползали, выпрыгивало