А Мэри Михайловна так посмотрела на всех, а потом:
– Ребята!… Ребятаа-а-аа!!!…Ха-ха-ха-ха-з-ха!!!....– залилась оглушительным смехом.
Кулаков, услышав ответ Геши, покраснел, открыл рот и… снова закрыл, и – замолчал. А потом:
– Генка – тварь! Я тебя потом… Ну, знаешь! Скот!
И пошёл ругаться на Генку:
– Идиот! Ну, погоди!
А потом заткнулся.
А в это время все ржали. Ладыжкин Олег своим идиотским смехом: «ХА-ХА! ХА-ХА-ХА!»
Верка чуть не сдохла от смеха. Да и все, не только Вера, все чуть со смеха не подохли. А у Мэри слёзы выступили на глазах, сама она покраснела, а по щекам – краска потекла (от глаз, глаза ведь у неё накрашены). Потом Мэри М. вышла, умылась, и снова пришла. А Кулаков с бедным Геной поговорил! Это точно – поговорили, по-свойски (но без физических приёмов).
Недавно, в воскресенье (14 марта), мы у Верки дома отмечали праздник. 8 марта. Были: Вера, Лена Ферауф, Таня Репина и Галка Мельникова. Сначала мы с Веркой в ожидании гостей крутили пластинки. А в это время в зале праздничный стол наполнялся разными яствами (моя мама и няня Маша всё делали). Около трёх – дин-дон!– звонок в дверь. Девчонки пришли. А Галка Мельникова – глаза накрасила! Ужас. Дядя Богдан сказал, чтобы она стёрла. Она сразу стёрла, конечно. Потом всех пригласили к столу. Мы все расселись (в том числе моя мама, няня Маша, дядя Богдан, и брат Верки – Богдан. Веркиной мамы не было, она где-то была на отдыхе в санатории). Начали раскладывать закуски. Дядя Богдан грохнул бутылкой шампанского, и у всех рюмки наполнились этой хорошей штукой.
16 марта четверг 1972 год. 6 класс
(продолжение)
«Хорошей» – потому что это Советское шампанское и вправду такое вкусное! Шик.
Мы подняли тост за «прекрасных дам» и опустошили рюмки. Я даже не поморщилась.
А надо сказать, что за весь этот вечер я столько болтала! Даже не знаю. Всё разными шутками сыпала. Везде всякие умные и неумные реплики вставляла. Все девки, как я что ни скажу, покатываются от смеха. Конечно, не так сильно я болтала, как клоун чтобы, но! И слава Богу, что хоть я Таню Репину рассмешила. А то она сначала сидела – как мумия. А потом уж начала улыбаться. Только вот что не очень хорошо было – это мамины взгляды. Да-да! Как я что-нибудь эдакое скажу, влезу где-нибудь, – мама в меня та-кой взгляд пустит! Прямо насквозь прошивает. А я под этим взглядом верчусь, прямо изнемогаю. Притихну на пять секунд, а потом снова болтать начинаю.
Мы ещё раз подняли один тост. А потом дядя Богдан вынул крымское вино (из Симферополя) – бутылку «Чёрный доктор»! Ну! Я сразу начала суетиться и беспокоиться насчёт этого вина. А мама пустила в меня взгляд (но не строгий на сей раз) и:
– Это вино можно пить только тем, кто уже совершеннолетний.
– Ничего! Я авансом выпью! – ответила я.
Все заржали.
Мама мне «Чёрного доктора» не дала. Только взрослым налили. Но я из рюмки тёти Маши незаметно отхлебнула (няня вообще не пила ни шампанское, ни вино). Такое вкусняцкое! Душистое! Прелесть вино. Потом мы пошли танцевать.
Дядя Богдан ушёл в спальню свою и больше из неё не появлялся