Монастырские. Галина Леонидовна Мамыко

русскому яз. – другая, Вингерша (так как первая ушла в отпуск). Да-а, Вингерша. Одно это слово наводит какой-то ужас. Конечно, не такой и УЖАС. А просто – эта училка ужасно строгая, немного ехидная, а также – ужасно придирчивая, нервная, ворчливая. Вот такая. И ещё – злопамятная. Ей уже за 50. Около шестидесяти. Но зато у Вингерши русский на пятёрочку знать будешь. А я у неё в первый урок, когда она пришла к нам, заработала троечку. «Для знакомства» – как выразилась Вингерша. Зовут её Вингершой потому, что фамилия у неё – Вингер. Вингер + ша = Вингерша. Ну, вот. Сегодня, с самого начала урока, она проверяла домашнее задание (упражнение). Вызвали Симерняка. Он начал что-то болтать по поводу частиц, и неправильно. Я сижу, вижу – человек в беде. Сказала одно слово, надо же выручать. Симерняк повторил это слово.

      – Вы, ребята, думаете – я глухая? Нет, хе-хе, наоборот! Слышу я очень хорошо. Вот сейчас Симерняку подсказали, он повторил. А какой толк? И хорошей оценки парню не будет. Если надо, я сама подскажу, сама. А чужие подсказки – только вред вашим друзьям

      Вингерша входила в азарт, а я сидела ни жива, ни мертва.

      Да ещё Юрка Ворона под боком что-то противно прокаркал:

      – Ты, Небылица!

      – Вот пусть Симерняк и благодарит теперь друзей своих за «неуд»… Садись, Симерняк, – прервала Вингерша невразумительное лепетание первого.

      – Ворона, пожалуйста!

      Около меня вскочил Ворона и начал отвечать. А отвечает он очень противно. Стоит как-то вечно скособочившись, будто упадёт сейчас, и говорит какие-то дурацкие, глупые фразы, и всё какими-то отрывками-урывками.

      Вдруг Вингерша «взвилась на дыбы» – конечно, не очень сильно. И так, сердито, прокаркала:

      – И вот снова Небылица! Снова Небылица! Второму парню даёшь подсказки, когда я только что говорила – я подскажу сама, а за ваши подсказки я буду отвечающему ставить «неуд»…

      Пока всё это она болтала, меня бросило в какую-то страшную дрожь. Я потеряла над собой контроль. В эту минуту я была способна на любое. Не понимая, что делаю, я быстро встала. Во мне забурлило страшное негодование и ненависть к Вингерше. А та продолжала без остановки трепаться. И вот, когда она заткнулась, чтобы набрать побольше воздуха в лёгкие, я СВЕРКНУЛА ОЧАМИ, и глядя прямо в глаза Вингерше, твёрдо и дерзко (как потом сказала Верка) отрезала:

      – СЕЙЧАС Я НИКОМУ НЕ ПОДСКАЗЫВАЛА! (делая ударение на каждое слово).

      Мы ещё чуть-чуть гавкнулись с Вингершей, потом она разрешила мне сесть, предварительно сказав «бесстыдница».

      Правда, чуть позже, на этом же уроке, Вингерша покрутилась около меня, положила руку мне на плечо и уже добрым голосом поговорила немного со мной на тему о подсказках, называя меня по имени.

      26 мая пятница 1972 год.

      Ну, вот я и в поезде.

      Лежу на верхней полке и пишу. Сейчас мы должны уже кушать. Мы – это наш второй вагон. Ну, наш второй вагон должны вот-вот повести в ресторан ужинать. Я проголодалась изрядно уже.

      Сегодня, странно, ночь я спала спокойно. Перед отъездом я никогда не могу спать спокойно, потому что «возбуждаюсь». А сегодня – нет! День прошёл сегодня тоже спокойно. В три часа дня пришла с работы (от Монастырских) мама,