Она показалась Рулю еще краше и светлее. Слушала она все то же, что и в 1993 году, и играла на синтезаторе, который стоял в просторной вахтерской по соседству со старыми удобными диванами. А заодно работала вахтером, продавщицей пива и сигарет, матерью Терезой для жителей подъезда.
Глава 16. Золотые нити. 9 июня 1994 года
В какой-то книжке у Стивенсона, во «Владетеле Баллантрэ» или «Клубе самоубийц», но не в «Острове сокровищ», Руль в первый раз в жизни вычитал избитую мысль о том, что человеческие души связаны не только приязнью в свете дня.
Они бывают связаны золотыми нитями через потусторонний мир.
Второй раз про золотые нити он наткнулся жарким летом 1998-го, перечитывая «Трех мушкетеров». Помните? «Жизнь полна унижений и горестей, – продолжал Арамис, мрачнея. – Все нити, привязывающие ее к счастью, одна за другой рвутся в руке человека, и прежде всего нити золотые».
«Золотые нити, – начал предметно размышлять Руль. – Как они выглядят и что собой представляют? Что есть золото в устах Арамиса?».
Ясность людской связи нитями из золота видна целиком и полностью, но «невыразима в слове и недоступна вопрошанию». Зато доступна аналогии. Золото пластично: из грамма выходит тысяча метров нити толщиной в волос.
Вот два человека в туманном, мокром предрассветном поле. Они связаны золотой ниткой. Они расходятся по своим делам. Нить долго терпит, тянется и наконец рвется…
И человек вертит обрывок золотой нити в руках, понимая, что трепета по ней уже не уловишь. И он начинает звать в тумане. Зовут и его. Но кто заблуждался в тумане, знает: ответный зов все тише и дальше…
Продолжим.
Позже Руль познакомился с Димой, и Дима научил его ценить многословную красоту набоковского оборота: «С раздирающей душу угрюмой яркостью помню вечер в начале следующего лета…».
И некоторые вещи не под силу сказать короче.
С раздирающей душу угрюмой ясностью Руль помнит вечер в начале лета 1994 года, когда Колин пришел в «Трубу» на Арбате с двумя банками пива «Белый медведь» и сказал:
– Все, отчислили.
Руля на тот момент отчисляли, и было общим то ощущение – задувший в лицо холодный ветер.
Вечер в «Трубе» и ночь на Арбате…
Бывают незначительные события, ностальгия по которым начинается через неделю.
Нет, это все же не ностальгия. Слово приклеится к воспоминанию позже, все перестанет быть свежим порезом от сабли и станет шрамом.
Слова, годного для определения чувства первой свежей раны, нет.
Ностальгия сразу? Ностальгия в восемнадцать?
Нет, это другое.
Ностальгия – это слабенький, поздний след…
Руль позже спросил об этом у англомана Дани. Заспорили.
– Но не могло быть то прекрасное чувство ранней ностальгией! –