– А борщок-то зна-ат-ный! – сколько мог смачно протянул я, чтобы отвлечь юнкера. – С салом! – И причмокнул.
– Да усрись ты своим большевистским борщом! – истерично прокричал старший и ткнул пальцем на одного из своих, назвав по фамилии: – Вылить!
Названный с явной неохотой подошел ко мне. Я смиренно отступил от ведер, встав так, чтобы быть к остальным левым боком.
– На жалко борщечка? – сказал я и, стараясь не шевельннуть плечом, просунул правую руку в шинель и нащупал рукоятку браунинга.
– Выливать? – видно, сомневаясь в разумности приказа, спросил юнкер у старшего.
– Выливай! И поведем их.
Юнкер наклонился к ведру, а я выхватил пистолет и приставил к его затылку:
– Не двигаться! Мозги выпущу.
Юнкер замер, остальные оторопели, и Петька, подскочив к старшему, пригнул ему винтовку к земле. Бах! Это палец юнкера непроизвольно нажал на спуск. Юнкер вздрогнул от неожиданности, и Петьке мигом его разоружил.
– А ну складывай оружие! – клацнув затвором, скомандовал Петр. – И без глупостей! Я не в стрелковом зале упражнялся. Ну, живо!.. Куда на землю – в козлы ставь! Не учили?
Вид у Петра был нешуточный, и юнкера один за другим, не глядя друг на дружку, составили винтовки. Старшему ставить было нечего, и он лишь поглядывал на нас зверенышем. Не знаю, как Петру, а мне этого пацана стало жалко. И уж как жалко его было, когда на третий день, отбив у большевиков дом, мы увидали этого мальчишку лежащим с прорстреленной головой.
– А вам, юнкер, особое приглашение нужно? – вежливо сказал я своему, позволяя ему разогнуться, но держа под пистолетом.
Косясь на мой браунинг, он пошел поставил винтовку и присоединился к своим.
– Ну что, в училище ведем, – обратился ко мне Петр, – или ну их на хер?
Ответить я не успел. Со стороны храма к нам бежал офицер, размахивая наганом и крича. Завидя подмогу, юнкера осмелели и стали поглядывать на свои трехлинейки.
– Команды «в ружье» не было! – строго предупредил Петр.
Офицер, прапорщик, подбежал и запыхавшимся голосом крикнул:
– Не стрелять! – И видя, что мы держим юнкеров под прицелом, стал наводить наган то на меня, то на Петра. – Кто стрелял?
– Кто стрелял, пусть и ответит, – буркнул Петр и сплюнул.
– Что здесь происходит? – обращаясь к нам, спросил прапорщик.
– Уже произошло. – И кивком указав на юнкеров, я вернул браунинг в карман.
За мной и Петр разрядил винтовку и, верно, на память, спрятал патрон в карман. Видя наш миролюбивый настрой, прапорщик сунул наган в кобуру и спросил, кто мы.
– Они под видом, что несут борщ, хотели проникнуть в училише! – опередил нас старший юнкеров. – Мы их задержали.
– Как задержали – я вижу, – улыбнулся прапорщик.
Юнкера прятали глаза, а старший, верно, в оправдание выкрикнул:
– Они без пропусков.
– Так