условии всех гарантий и жизненном вопросе восстания», идеологи ПДО подчеркивали, что речь не идет о вознаграждении помещиков, о котором говорила либеральная шляхта, потому что «Польша возродится не через шляхту, а через люд, ибо только через люд она может восстать. В люде таится здоровый, чистый, не испорченный элемент». Поэтому, говорилось в статье Гельтмана в 1841 г., так важно ознакомить крестьян с политической и социальной программой будущего восстания: «таким образом, огромная масса, охватывающая 15 миллионов населения, та, что составляет сущность, опору, основу нашего общества, земледельческий класс получит сильную уверенность в духе и результатах революции». Что же касается шляхты, то она оценивалась как «бессильный элемент, как класс, как масса, представляющая Польшу, которая дала самые наглядные доказательства того, что не может встать во главе общества и вырвать его из пропасти несчастий». Тем не менее, Гельтман, отделяя шляхту от аристократии, признавал, что, в отличие от последней, названной им «антинациональным элементом», шляхта не обделена национальным чувством и также испытывает «жажду сбросить чужое ярмо», но выступает против социальной революции, опасаясь утратить свои привилегии. Он возлагал надежды на сознательность «здоровой» части шляхты, уповая на то, что она «больше не будет класть на одни весы собственный интерес и интересы страны и реабилитирует себя, искренне бросившись в объятия народной революции». Демократы твердо верили, что такие времена наступят: Польша, утверждали они, «восстанет либо одна, либо вместе с другими народами Европы, когда придет час восстания». При этом чужая помощь считалась за «самое второстепенное» условие, акцент делался на собственную готовность. «Если мы объединимся вокруг одной общей мысли, – писал Гельтман в 1841 г., – […] будем все как один человек думать, говорить и действовать, станем единством, сделаемся силой сначала моральной, потом политической; а когда наша мысль, все лучше понимаемая, охватит, наконец, все элементы движения и это движение вызовет, тогда мы достигнем цели нашего существования […], вернемся к источнику, давшему нам начало, к народу»
69.
5. Идеи утопического социализма в польской эмиграции и создание громад Люда Польского (вторая половина 1830-х годов)
В течение 1830-х годов вопрос о связи социальных и национальных задач польского народа оставался в центре внимания эмиграции, и в ее среде зрели все более радикальные представления об их соотношении. Об этом, в частности, свидетельствовала уже речь Кремповецкого, произнесенная 29 ноября 1832 г. в Париже. В 1834 г., уезжая из Брюсселя в Лондон, Кремповецкий отдал в редакцию парижской газеты «Postęp» («Прогресс») статью, озаглавленную «Национальность (Централизация)», где высказался за полную ликвидацию феодальной земельной собственности, за последовательную демократическую революцию, в которой решающую роль должны сыграть крестьянство, в том числе безземельное, и городской плебс. Он утверждал,
