Параполитическая среда
Жорес Иванович появился среди недели, немного уставшим от хорошей жизни. Оказывается, он не только извёл диарею, но и три раза посетил стоматолога, после чего принял православное христианство и почувствовал себя вечным.
Фишка же была в том, что он приехал не один, а с умопомрачительным подарком, сделанным в его адрес. Как это нередко случалось, он не задумываясь решил примостить его в «пенскоме», но нарвался на вопросы Берзеня и инфантилизм приходящего сантехника, впервые своими глазами восхитившегося японским унитазом.
В процессе профессионального сосуществования он наконец открывал для себя вещь, которая не работает без вай-фая. Хорошо, что вещь решили как следует изучить и не спеша поставить на эксплуатацию.
Жорес же Иванович же выделил время и перецеловал двенадцать ручек всей женской группировке, у которой сегодня вышло на смену девять «пенстарс», и сказал:
– Как же мне вас не хватало! В молодости особенно! – но про себя добавил: – Промазал немного, ничего, бывает…
Женщины, теряющие свои шкуры, облики и планы на будущее, придавлены настоящим настолько, насколько им хватает самостоятельности и противопоставлений. С остальным они справляются при помощи врачей или развёрнутых характеристик своим внукам. Тем не менее такие верзилы, как полковник-генерал, не замечавший особенно их «бабства», нравились больше, чем, например, правительство и его жмотство и его умение свалить всё на прошлое и наобещать будущее подрастающим «пенсам».
– Послушай, – неожиданно спросила Жореса Ивановича Зоя Никитична, – а кто лучше – Ленин или Черненко?
– А нельзя ли какую-нибудь другую пару выбрать? Ленин и Сталин, например?
– Нет! Сталин у нас всегда на закуску!
– То есть как это – на закуску?
– Он к другому типоразмеру политических «вершителей-крушителей» относится, а вот Черненко нам всем что-то жалко… Подсунули его под большую кремлёвскую дверь, он и задохнулся…
– Постойте! Непонятно, как это вы наших политических лидеров сортируете?
– И ваших, и наших – всех по-человечески, – обобщила выжившая в средней школе Зоя Никитична.
– Ты уж, Жорес Иванович, извини, но мы в той жизни тоже, так сказать, мужиков привечали. Понимаем, кто что мог, а кто что сделал… – примкнула Софья Леонидовна. – Вы со своей линейкой, а у нас другой прибор для измерения.
– Нет, то, что касается Ленина… То, что он сделал… – сопротивлялся полковник-генерал, но замолчал,